– Дай мне хотя бы одеться, мой бюстгальтер где-то на кухне.

– Боюсь, через минуту с лишним тебя это волновать не будет.

– Ты что, угрожать мне вздумал?

– Узнаешь через минуту.

– Чёрт, прекрати это делать! Это дурацкая шутка!

– Если я хоть немного похож на шутника, Детка, тебе не о чем волноваться.

Христина вскочила с постели, сгребла свою одежду в охапку и выбежала в подъезд. Мудрец, закурив сигарету, вышел за нею следом и громко крикнул вдогонку, наслаждаясь раскатами эха:

– Помнишь, вчера мы с тобой разговаривали про пошлость?

Детка надевала туфли, стоя пролетом ниже.

– И что? – сказала она.

– Знаешь, пожалуй, я всё же не согласен с твоим определением. Я склонен считать, что пошлость – это то, о чём тебе лично в данный момент времени и в этом конкретном месте просто не нужно знать.

В ответ Христина скривилась, показала Мудрецу средний палец и зацокала каблуками, торопливо спускаясь вниз. Мудрец вернулся в квартиру, а примерно через тридцать секунд у него зазвонил телефон.

– Доброе утро, Платон Игоревич, – сказал женский голос в трубке.

– Здравствуй, Суицидарья.

– Зовите меня Чокнутой Дарьей. Готов ли мой новый шедевр?

– «Цветок ванили в помойке» расцвёл приблизительно десять… или двенадцать раз за ночь.

– Вы отвратительный вымесок. Я крайне вами горжусь.

– Поэтому мы и сотрудничаем. Отныне можешь считать, что за аренду студии в этом месяце ты со мной расплатилась.

– Отец этой сучки не платит ни гроша за мои картины.

– Не оправдывайся, я на твоей стороне. И рад, что мы нашли выгодное для всех решение.

– Действенное и непошлое.

– Действенное и непошлое.

Чокнутая Дарья сказала:

– А если приведу вам племянницу декана кафедры мифологии, это будет считаться оплатой за два месяца аренды?

– Как зовут? Мнемозина?

– Нет.

– Персефона?

– Не угадали.

– А как?

– Афина.

Платон тут же повесил трубку и почувствовал, что у него немного болит голова. Тогда он отправился на кухню, достал из шкафчика упаковку аспирина, принял четыре таблетки и запил их большим количеством воды.

Помните, я искал работу? Ходил по собеседованиям, надевал рубашку, чтобы выглядеть учтиво, сверху натягивал свитер, чтобы не казаться подхалимом, а потом взял и написал об этом рассказ «Собеседование», неожиданно ставший вирусным. Это было два с половиной года назад. Тогда я не ведал, что сотворил. Вернее, нет уж, не я сотворил, а мы с вами.

Хотя рассказ и был написан в ироническом ключе, мне тогда было не до смеха. Поиски работы длились уже около полугода. Соль жизни скрипела на зубах. Я познал нищету и долги, разжился парой кредитов, едва способен был расплатиться за жильё. Фриланс помогал худо-бедно зарабатывать на еду и проезд до мест новых и новых собеседований, заканчивающихся всегда одинаково. Один раз меня взяли на работу, но от этого стало только хуже.

Вакансия агентства «Польза» сулила зарплату от 50 000 рублей, что меня вполне устраивало. Поэтому, когда на следующий день после интервью мне позвонили и сказали, что завтра я могу выходить на работу, я тут же согласился. Там нужно было писать концепции для мероприятий в торговых центрах.

В чуть обжитом офисе на улице Некрасова меня тепло встретил обаятельный, на сто процентов женский коллектив, в частности стройная татарка Динара – моя кудрявая наставница, работавшая там второй месяц. Я выразил желание пообщаться о деталях работы с начальством. Динара сказала, что главная Кристина скоро подойдёт.

Мы с Динарой сели за компьютеры (на первое время меня попросили захватить свой ноутбук), и она стала посвящать меня в таинства ремесла. Мы поладили. Главная Кристина действительно скоро подошла. Это была гламурной наружности платиновая блондинка в золотом ошейнике и белом пиджаке – из тех, что умудряются одновременно быть и донельзя сексуальными, и в той же степени отталкивающими. Смотришь на такую и не можешь понять, чего тебе больше хочется – застрять с ней в лифте или сбросить её в шахту. Приковать её к батарее или насильно отправить на перевоспитание волонтёркой в Камерун. Свысока и вскользь познакомившись со мной, Кристина тут же удаляется обсуждать что-то с коллегами.