Услышав про десять безмятежных лет, Жюль с удивлением посмотрел на Агата, но ничего не сказал – выпученные глаза были красноречивее любых слов.

– Это ты во всем виноват! Они опять начали вторжение на нашу землю! Горе нам, горе! Жюль, а ну убей его! Он проклятый! Сверни ему голову!

Но Жюль не стал отвлекаться на Агата. Вместо этого выхватил нож из-за пояса, свистнул своим питомцам:

– Жорик! Жница! В атаку!

Гиены только и ждали этой команды, с ревом набросились на яйцеголового, вцепились тому в ноги, начали неистово рвать, да с такой силой, что у монстра затрещала кожа. Я подивился мощи рыжих бестий.

– Жюль! – продолжал вопить старик. – Убей и этого заодно, Кос-тю! Убей!

– Отстань! – рявкнул тот.

В голове у меня стали роится вопросы. И самый главный из них был – откуда тут яйцеголовые, если они покинули эти земли множество лет назад? Неужели почуяли мое обращение? Звучало бредово.

Выгадав момент, я нанес инопланетной твари удар прямо в лицо и та, потеряв равновесие, упала на спину. Гиены набросились на монстра, вцепившись тому в глотку. Зачавкали, в мгновение око перекусив плоть. Инопланетянин задергался, захрипел, затих.

– Вот и ужин тебе, Агат! – улыбнулся Жюль, подходя к мертвецу. – Жница! Ну в сторону пошла!

Старик надулся, ничего не ответил.

– Откуда он тут? – не смог не спросить я.

Жюль пожал плечами, честно ответил:

– Не знаю. Давно их не видел.

– Десять лет, Жюль! – пробубнил Агат. – Десять лет их не было! И что теперь? Опять прятаться в норах, как крысы! Нет, Жюль, я не хочу! Я больше не вытерплю этого! Это все он! Он! Проклятие на наши головы!

– Ты еще скажи, что это Корления, – усмехнулся Жюль, начиная срезать с монстра толстую шкуру и оголяя серую плоть.

– Она самая! Но она только подала знак. А наша задача – вовремя предотвратить это. А мы что?

– Что? – спросил Жюль.

– А мы вот этого не убили! – Агат кивнул на меня. – А надо было бы! Не убили – и вот тебе еще один знак! Инопланетянин подвалил к нам!

– Агат, хватит, – злобно ответил Жюль, потроша монстра.

Ножом он работал умело, за скупыми четкими движениями виднелся многолетний опыт.

Чик! – пласт черного жира слез с тела.

Чик! – ровный кусок мышцы отделился от кости.

Чик! – еще один кусок полетел в сторону гиен. Те жадно принялись драться за награду.

– Запали лучше костер, – произнес Жюль, поднимая кусок мяса, с которого стекала черная, похожая на грязь, кровь. Мне стало не хорошо. – Будем ужинать.

– Траванемся! – пробурчал Агат, но огонь пошел разводить.

– Будешь? – спросил Жюль, глядя на меня левым глазом.

Я покачал головой.

– Ну как знаешь.

Мы зашли в дом, расселись по лавкам. Агат долго и внимательно осматривал мясо, нюхал его, что-то бормотал себе под нос, может какие-то заклятия? Потом остервенело швырнул кусок на сковородку. Зашипело, поднялась такая удушливая вонь, что я не стерпел и вышел на улицу – подышать свежим воздухом и еще раз посмотреть на звезды. Когда вернулся, парочка уже уминала еду за обе щеки, чавкая и обжигаясь.

– Зря отказался, – пробубнил Жюль, отправляя очередной малоаппетитный кусок в рот. – Мы одно время только их и жрали. Помнишь, Агат, когда засуха была?

– Помню, – кивнул старик, ковыряясь пальцем в зубах. – Только травануться можно.

– Да ты тогда не от этого мяса траванулся, а от своей дуреломки! Нарвал дряни какой-то за сараем не глянув, вот тебя и пронесло!

– Нормальная дуреломка была! Кстати, не желаешь? У меня осталось немного, хорошей, – Агат вытер сальные пальцы о край куртки, полез в карман.

– Я даже не знаю, – замялся Жюль, с явным интересом поглядывая на то, как старик бережно распаковывает небольшой бумажный сверток. – Если только немного.