Сила – сама.
Так рождается и расцветает словарь. Словарь обещает понять, словарь обещает формы и формулы. Словарем, одним словарем, сила становится
действием, дело становится силой, истечение сплошности – сыпучестью непрерывности.
Но – тепло тел и красоты взмах!
Не перевести дух. Жизнь происходит сейчас. Пламень кусающих уст лижет связанных нас.
И снова все тот же круг:
Цер-бер, Тар-тар и пах.
1989
ЕВРЕЙСКОЕ ДАО
да будь я даосом
в дао плывущим
еврей я
пока моё намерение и его течение – одно
«еврей – человек Бога…»
еврей – человек Бога.
название религии не оговорено.
дело не в названии религии, а в том,
что
человек подразумевает Богом, Божественным, путем к Богу…
«принятие Бога, если случайность, – не есть принятие…»
принятие Бога, если случайность, – не есть принятие.
«Говорить о еврействе, о долгом труде его счастья…»
Говорить о еврействе, о долгом труде его счастья
Мы не можем, мы можем, как медленный медленный снег:
И заносы мешают, хотя, никакого ненастья
И совсем нету ветра, и странный для города свет
Без источника, без направленья, без тени, как сначала, до слова —
Не отделена
Воссияния света судьба и основа
Человечая смертная страстная тьма,
Так над морем рассвет проступает из мира
Раньше солнца и пасмурно, и наверняка.
Снегопад. Снегопад – порожденье эфира
Телерадиосводок синоптиков нам.
Нарушение сплошности всех измерений,
Всех времен и имен, и пространств
В теле – попросту дрожь пульса сердцебиений,
Скачка мышцы срывается с рыси на пляс.
Свистопляска словес разговора петляет,
Словно рыщем по городу – где карнавал? —
Между наших мозгов, наших тел, наших мыслей и рук и срывает
Ограниченность масок, одежд, целомудрия, совести – в бал
Бесконечно сплошного с кораблядства по курсу,
Где работал секстант, времяметр и компас,
Где любовь, а любовь – пограничное чувство
Одиноких людей, государств и пространств.
Если ты это – я, то к чему имена в разговоре?
он же только подглядывать может мой взгляд!
Понимаю со страхом и витаю над морем
Безотчетную вечность подряд.
Но нельзя, но нельзя, но нельзя раздвоиться,
За кабальным трудом не понятен шабаш,
И мечтатель Элохайэм в лицах
Ставит мир.
Это – наш.
1988, 16 марта
«Товарищ У творец коанов…»
Товарищ У творец коанов
Видал в гробу творцов коранов
Строчит он суры без диктовки
Кто любит – пьян без поллитровки
ЕЩЁ О МГНОВЕНИЯХ
Несбывшееся ходит рядом
часто проходит мимо.
1968
1
Несбывшееся ходит рядом
часто проходит мимо.
И это всегда или-или —
Не может же всё случиться.
А выбор всегда за тобою,
Найди в себе это место,
Где ты объявил войну —
Оно не снаружи на площади,
Не там, где трибуны и марши.
Ищи у себя в сердце
В расщелине в глубине
Не там, где ты согласился
С внешней чужою силой,
А там, где ты выбрал:
«Пусть будут
смерти волна за волной».
2
Ты сделал выбор.
Мир перевернулся.
Теперь ты в новом
Живёшь, убегаешь, плачешь,
Борешься, убиваешь —
И это ежемгновенно
(еби иху мать совсем)
Не пробуй и понимать.
«в том мире о котором речь…»
в том мире о котором речь
мы можем только жить
нам не дано сберечь
единый миг пылинку бытия
но мир другой
забыв про я
распустится
себе в саду бутон
и словно утро отпускает сон
здесь всё на свете уже мир другой
легко вмещающий собой
и тот
к которому ты с вечера привык
и всё и вся
сё – мир-язык
где ты всегда опять и снова
и мир и свет и тьма и слово
«Давай-ка в садике своем о счастье песенку споем…»
Давай-ка в садике своем о счастье песенку споем.
На смерти страшном берегу давным-давно я вдоль бегу.
По щиколку бывает и в бессмертном море.
Песчинки чувствует стопа, ракушки остры.
«Любовь моя, женщина, имя тебе – тепло и влага…»
Любовь моя, женщина, имя тебе – тепло и влага
Океанская, рептилия выходит и входит