Ева оделась попроще, собрала немного вещей в спортивный рюкзак, просмотрела документы, американский паспорт оставила маме на хранение: подданной иностранного государства в районе боевых действий появляться может быть опасно. Так посоветовал ей седой полковник. Перед выходом она зашла в комнату Коли, посмотрела на маленькую фотографию под стеклом на столе, достала ее и положила под обложку украинского паспорта. На столе лежал маленький плеер. Ева включила его:

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,

Их отблески плясали – два притопа, три прихлопа,

Но вот Судьба и Время пересели на коней,

А там – в галоп, под пули в лоб, —

И мир ударило в озноб от этого галопа.

Ева вспомнила, как Коля любил этого автора. Он был его кумиром.

– Дочка, ты мне так ничего и не рассказала о своей жизни в Америке. Что между вами со Степаном произошло? Я до сих пор его считаю подходящей партией для тебя. Ева открыла чемодан и достала оттуда папку.

– Вот тут, мама, моя переписка с одним человеком из Америки.

Я его никогда не видела, но переписывались мы долго. Я делала это втайне от Степана. Этот человек написал роман по материалам нашей переписки. Вот он. Многое тебе будет не интересно, но ты получишь ответы на многие свои вопросы.

Ева положила на стол рукопись и как-то сразу обмякла. До этого она была сдержанна и сконцентрирована, словно сгусток энергии. И вдруг все это куда-то исчезло, и из глаз хлынули слезы. Это вызвало ответную реакцию матери, женщины обнялись и присели на дорожку. – Я провожу тебя на вокзал. Возможно, тебе потребуется моя помощь. Ты уже всех здесь растеряла. А у нас все, как и раньше: в любом деле нужны знакомства, и на вокзале тоже.

Мама все еще что-то подкладывала в сумку, а Ева стояла у калитки и собирала шелковицу. Она не стала приводить себя в порядок, посчитав, что чем хуже выглядишь, тем лучше. Мама вышла с бумажной салфеткой, увидев на лице дочери ярко-синие пятна от ягод. «Ой, забыла!» – вскликнула Ева и быстро вбежала в дом. А вышла в слезах, прижимая фотографию Иванки к груди.

Глава 3

На вокзале было все, как в центре Киева: семьи переселенцев – москали – покидали Западную Украину… Озабоченные, как она, одинокие женщины… Ева увидела усатого полковника из военкомата.

Он отправлял призывников. Военком подошел к ней и подал руку. «А вы решительная женщина, – сказал он. – Будьте осторожны. Где вы сейчас будете его искать? Он – доброволец. Это отчаянные ребята. Вероятно, находится в центре боевых действий. Мы не добрали пару человек в команду. Сейчас подойдет наш представитель, он сопровождающий, и вы можете уехать c ними, но это только до Киева». Ева не понимала, как отблагодарить судьбу за такую неожиданную встречу. У нее за спиной стояла мама с продуктовой сумкой в руке, потерянная, усталая женщина. Она все слыхала и хотела быть совсем незаметной, чтобы не помешать дочери.

– А это – моя мама, Мария Ивановна, – представила ее Ева.

– Полковник Шевченко, – представился мужчина и пожал неловко протянутую руку бабы Маруси. – У вас прекрасная дочь. Думаю, Бог ее вознаградит.

В это время между ними бесцеремонно выросла фигура молодого офицера.

– Команда на перроне загружается в одиннадцатый вагон! – взволнованно сообщил он.

– Семак, возьмите до Киева эту прекрасную женщину. Я бы сам ее сопроводил, да обстоятельства сильнее нас, – пошутил полковник. – А я пойду этот вопрос утрясу с начальником поезда.

– Домовились19, – как-то не по-военному ответил Семак в погонах лейтенанта. – Следуйте за мной, – уже более четко обратился он к Еве и быстро стал удаляться, почти побежал. Ева едва успела забрать сумку у матери и пыталась не отставать. Команда уже была в вагоне. Проводница хотела спросить билет у Евы, но Семак ее опередил. «Это со мной», – сказал он, и они вошли в вагон.