– Ничего страшного. Давай я помогу тебе, – не дожидаясь её согласия, я нарушаю дистанцию и оказываюсь в опасной близости с ней. Помогаю снять куртку, затем Тати снимает шарф. В какой-то момент мы оба снова ловим друг друга взглядом. Обстановка благоволит, но мы же хотим просто пообщаться.

Тати слегка запрокидывает голову, чтобы видеть мое лицо. Она такая хрупкая кнопка. Со стороны покажется, что я выше её на две головы минимум.

– Идём? – говорю я, и она кивает.

Усаживаемся, и тут девушка приносит только один кофе. Тати вопросительно вскидывает бровью.

– У меня были смутные мысли, – мне становится стыдно перед ней, а Тати хихикает.

– Девушкам положено опаздывать на свида… Ну, на встречу. Дружескую, вот, – оговаривается и опять краснеет. Румянец жарит её нежную кожу щёк. Она прячется за меню. А я довольно ухмыляюсь.

– Ладно, я тоже только что зашёл, – признаюсь, Тати глядит на меня чуть опустив пластиковую карточку меню.

– Я это поняла, – её глаза полны коварства. И я задумываюсь, почему же Константин не ценит то, что обрёл. Тати – мечта любого здравомыслящего мужика. Такую б найти ещё, а не напороться на… мою бывшую.

– Как это? – удивляюсь я, отгоняя от себя мысли о Рите.

– Я уловила свежий воздух, исходивший от тебя, – она кладёт меню на стол, затем диктует девушке свой заказ. – Чай и тортик.

– Мне то же самое, и еще кофе, пожалуйста, – говорю я. – У нас совместное чаепитие, – смеюсь.

Девушка официантка записывает в своём блокноте наш заказ и оставляет наедине.

– Много кофе, Максим, – замечает Тати.

– Я называю его своей личной дозой. К сожалению, работа выработала во мне потребность в энергетике. А чтобы не травиться химией, я пью кофе, – объясняю девушке свою привычку.

Тати расслаблено откидывается на спинку стула. Поправляет волосы, убирая их назад. Движения настолько механические, а я замечаю в ней каждую деталь.

– Понимаю, – отвечает она. – В своё время я тоже много пила кофе, пока у меня не случилась тахикардия. Теперь только чай или на край кофе с молоком, но не часто.

– Как у тебя дела с Константином? – вопрос слетает с уст прежде, чем я успеваю сообразить, что слишком рано перехожу опасную зону. От радостного выражения лица у Тати не остаётся ни следа. Она напряжена и мнется с ответом. А я настойчиво жду.

– Он просто хлопнул дверью и ушёл. Я случайно выложила наше с тобой совместное фото в свою соцсеть, – признаётся Тати, виновато глядя на меня.

– Соцсети зло, – констатирую я, прекрасно понимая, что у девушки были два дня кошмарных разборок. Тати снова расслабляется.

– Да и пусть, Максим. Я устала играть в одни ворота. Уже вздохнуть боюсь. Ведь это неправильно! – она откровенна со мной, и мне это дико нравится.

– Тогда просто уйди от него, Тати, – говорю я, и мы смотрим друг на друга.

Тати не сразу отвечает мне, но я понимаю, что моя прямота немного излишняя. Девушка сама решит, когда будет готова. Я сам долго шёл к тому, чтобы окончательно разорвать отношения с Ритой. Больные отношения хуже любой реальной болезни. Одно дело, что хворь можно таблеткой излечить, а вот другое, когда зависимость трудно вывести из организма.

– Эх, – вздыхает она, поглядывая в окно. Я тоже смотрю туда: снег валит, как не в себя. Огромные хлопья кружат и очень медленно опускаются вниз на асфальт, посыпанный реагентом.

– Уверен, у тебя всё получится, Тати, – говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. Девушка расплывается в солнечной улыбке, и глаза сияют лучезарным теплом.

– Спасибо, Максим, – шепчет одними губами, – почему мы не встретились с тобой ранее? – скорее всего вопрос Тати риторический, но я жму плечами.