В воздухе неожиданно почувствовался резкий запах озона, как после сильной грозы. Я стал более внимательно присматриваться, но всё было спокойно.

Но вот что-то белое мелькнуло в воздухе, на мгновение зависло над кустами и, встретившись с моим взглядом, быстро исчезло. Интересно, что это было? Обман зрения или галлюцинация от послеполётных стрессов? На всякий случай следует доложить службе безопасности, начальнику экспедиции и биологам. По-моему, это что-то живое, и оно ведёт за нами скрытое наблюдение и тоже выжидает.

Если это окажется безобидной тварью, то ничего страшного. А вдруг это нечто серьёзное? Лучше быть готовым, как говорит командир, к самым неожиданным проявлениям живой материи.

Но тут от размышлений меня отвлекли биологи, точнее, старшая биолог, очень пышная кудрявая блондинка лет сорока, всем известная хохотунья Сьюзи. Лукаво улыбаясь, она протягивала мне какой-то корешок, предлагая попробовать его на вкус.

То, что это было прямым нарушением инструкции, сказать было мало. Ужасным было то, что я поддался её уговорам и, в нарушении всех строгих пунктов, принял из её рук это неизвестное растение.

Наблюдая за моими осторожными действиями, Сьюзи ехидно похихикивала.

– Да ты не бойся, док! Не отравишься. Мы уже попробовали и, как видишь, живы до сих пор.

– Это ты правильно заметила, Сьюзи, что «до сих пор» ….

– Ой, только не надо придираться к словам, док. Нам только нужна твоя профессиональная оценка. На что оно похоже и годится ли в пищу, и для медицинского применения?

– Ну, раз нужно, говоришь, то, чем не пожертвуешь ради большой науки и для будущего всего человечества?

Я ещё раз осмотрел странный корешок. Внешне он очень напоминал обычную морковку, только в бело-розовую спиральную полоску. Я решился и осторожно надкусил кончик этой «морковки». Теперь уже смеялись все, глядя на моё изумлённое лицо.

Как ни странно, но я ощутил на языке сложную вкусовую гамму, что-то среднее между капустной кочерыжкой, бананом и персиком, и приятно освежающее язык мятным холодком. Надкусил ещё, потом ещё и незаметно съел весь корешок без остатка. К моему большому удивлению, прошли отрыжка и горечь во рту, вызванные долгим употреблением в полёте синтетической пищи, исчезла мышечная слабость, заметно улучшилось настроение и слегка зашумело в голове, как после бокала игристого вина.

– Очень интересный корешок, – глубокомысленно изрёк я, – Надо будет взять его на заметку. Но применять только в медицинских целях, в больших дозах он будет вреден.

И опять мои слова вызвали всеобщее веселье. Оказывается, биологи уже съели приличное число этих кореньев и чувствуют себя прекрасно.

Тут-то меня и осенило, уже в который раз. Корешок-то, оказывается, с сюрпризом, обладает антинаркотическим действием. В небольших дозах даёт оздоровительный эффект. А вот от неумеренного употребления не вызывает ничего, кроме сильной головной боли.

Так оно впоследствии и оказалось, а у биологов исчезла дурная привычка пробовать на вкус всё, что ни попадя.

Когда весёлые биологи ушли, я вновь вернулся к своим прерванным наблюдениям. Я, естественно, опасался агрессии со стороны непознанного окружающего пространства, и на всякий случай держал палец на курке боевого лазера, не очень-то надеясь на защитное поле вокруг лагеря.

В который раз я бросил взгляд в сторону разросшихся хвойных кустарников и обомлел от ужаса…. Над ними, угрожающе медленно, вздымалась некая масса, похожая на белую бесформенную медузу с волочащимися по земле нитками длинных щупальцев.

Боевой лазер вяло выпал из моих рук и, как оказалось, вовремя. Эти «медузы», как потом выяснилось, реагировали на боевое оружие мощным электрическим разрядом. Наше защитное поле не выдерживало энергии таких разрядов и быстро выходило из строя.