Не грущу – оттого и сердит.
С рукава голубиный помёт
Я брезгливо стираю рукой.
А душа всё никак не поймёт,
Что давно ей прописан покой.
Уж она не скорбит ни о ком,
Лишь добром поминает быльё.
Никаким белоснежным платком
Мне не вычистить фибры её.
«Ты золотом кичишься…»
Ты золотом кичишься,
Дворцом до облаков.
На иномарке мчишься —
Охранники с боков.
Мощна твоя машина.
В ней его чертей движок.
Нам всем по три аршина
Отмеряно, дружок.
Летишь ты, презирая
Россию и ветра.
Ключи от двери рая
Не купишь у Петра.
Под мрамором ли, бронзой
Ты сыщешь ухорон,
В аду тебя не бонзой
Определит Харон.
А как это ни странно
(Ему что Влас, что Тот),
Со всеми непрестанно
Терзаться поместит.
«Есть странность некая во мне…»
Есть странность некая во мне —
Вблизи не замечать колосса,
Но различать в полночной тьме
Далёких звезд златое просо.
Ты где, звезда, что так мала?
Взгляну на ковш: скажи на милость
Она всё там же, где была, —
На сгибе ручки приютилась.
Мечтаю в полночь на юру —
Не глупость ли, не наважденье? —
Увидеть чёрную дыру
Или сверхновой нарожденье.
О мирозданье! Хошь не хошь,
А ведь в живых и я не буду…
Лей на меня, небесный ковш,
Июльский зной, зимы остуду.
Лей, Водолей! Недолог путь
От полночи до синей рани.
В последний раз когда-нибудь
В твоей умоюсь Иордани.
Быть лучше всё-таки живым.
Печаль изведать и невзгоды.
Годам межзвёздным, световым
Я предпочту земные годы.
Ведь жизни малые ростки
По Водолея наущенью
Самой природе вопреки
Цветут к январскому крещенью.
«Во мне должно быть что-нибудь от тигра…»
Во мне должно быть что-нибудь от тигра:
Коварство, злоба и свирепый вид.
Я должен быть жестоким, как Аттила —
Так гороскоп восточный мне велит.
Но всё, увы, не так на самом деле.
Скорей, мне добродушие к лицу.
Обидно: я не дал на той неделе
Достойного отпора подлецу.
На хамство сотоварища и грубость
Я должен был, короче говоря,
Использовать не медля саблезубость,
Загрызть его, пустить ему кровя…
Я отступил постыдно и нелепо.
Бессонницей страдая, в тишине
Всё вопрошал, расстроенный: «О небо,
Хоть что-нибудь от тигра есть во мне?»
«Если тёмное, будет и светлое…»
Если тёмное, будет и светлое,
И оно, нам твердят, впереди…
Если чушь, то она несусветная,
Хоть во что ты её не ряди.
Умудрился же думский консилиум
Большинством в приснопамятный год
Выраженье «прожиточный минимум»
Без стыда запустить в оборот.
Дядю Ваню с супругою Зиною,
Двух согбенных, в глазах – пелена,
С потребительской встретил корзиною:
В ней четыре пакета пшена…
«Тусклее огня керосиновой лампы…»
Тусклее огня керосиновой лампы
Играет зарю пробудившийся кочет.
Гусак, поджимая озябшие лапы,
В остылом пруду искупаться не хочет.
Он голову прячет, трусливый как заяц,
И с берега топает важно к овину.
Он молча таит неизбывную зависть
К высоко по небу летящему клину.
И мне бы на юг, да не водятся деньги
Неделю-другую понежиться в Ницце,
И не избежать нам судьбины-индейки:
Мне – зимних раздумий и ощипа – птице…
Зимнее рондо
Сосен могучих скрип, по снегу – россыпь звёзд.
Пишется манускрипт – пашня на сотни вёрст
Испещрена письмом, коего смысл прост.
Бор почивает сном, по снегу – россыпь звёзд.
«Всё смешные мечты и желания мучили…»
Всё смешные мечты и желания мучили.
Всё хотелось того, что противно уму:
Почему ты, луна, проплываешь за тучами,
И они закрывают тебя почему?
Астроном семи лет, я молил и настаивал:
«Ниже туч соверши свой торжественный бег!»
Я хотел, чтобы снег никогда не растаивал,
Я хотел, чтоб весна не кончалась вовек.
Много зим позади. Обезлистело дерево,
Приготовясь к суровой и долгой зиме.
Но остался я прежним, и что бы ни делал я,
Всё не гаснут мечты и желанья во мне.
Всё я жду и надеюсь, что мне тайна откроется,