Повседневная жизнь первого президента была расписана чуть ли не по минутам. Не случайно некоторым исследователям политика ранней республики напоминает хорошо отрежиссированный спектакль, с жестко ритуализованными президентскими приемами и торжественными процессиями260. Пока что «актерам» недоставало сыгранности: исполнительная и законодательная власть притирались друг к другу. Такой эпизод передавала Абигайль Адамс: «Палата представителей снизошла до того, чтобы в полном составе обратиться к президенту с ответом на его речь, хотя многие горячо возражали. Сенат во главе с председателем это уже сделал, так что было непонятно, как здесь вывернуться. Но все сенаторы ехали верхом, а представителям пришлось бы идти пешком, а за ними хлюпала по грязи толпа. Возражение было устранено одним из конгрессменов, предложившим послать за наемными экипажами для тех, у кого не было собственных карет. И потом, идти к президенту – “это так по-монархически”… Президент отвечал, что, поскольку Сенат пришел к нему, он не считает нужным проводить различие, кроме того, в определенных штатах принято отвечать на речи, произнесенные губернаторами, и он не хотел бы вносить новшества… Так что гора пошла к Магомету, и к тому же с шиком. Перед каретой спикера шел пристав со своей булавой. Конгрессмены следовали за ними, кто верхом, кто в экипаже»261.

Собственно, еще до вступления в силу федеральной Конституции началось формирование этакого «республиканского двора» вокруг фигуры президента Континентального конгресса. Для него за счет федеральной казны с 1778 г. снимали дом, заботились о его столе, экипаже и прислуге262. Президент Конгресса Сайрус Гриффин давал один-два обеда в неделю для узкого круга приглашенных. Его супруга Кристиана («президентесса», как ее называли современники) устраивала более многолюдные приемы по пятницам. Джордж Вашингтон и его супруга тоже давали обязательные приемы. В Филадельфии местом действия был особняк Роберта Морриса, о котором уже говорилось, а в Нью-Йорке президентским особняком служило здание на Черри-стрит, 3. Там обитали четыре последних президента Континентального конгресса, а в 1789 г. туда же въехал президент Вашингтон (особняк не сохранился до наших дней). Здание было арендовано за счет Конгресса и обходилось казне в немалую сумму: 845 долл. в год. Перед вселением Вашингтона его обставили заново, потратив на это восемь тысяч. В остальном, по отзывам современников, дом мало чем отличался от жилья зажиточного джентльмена. Одна из посетительниц оставила описание того, как он выглядел перед приездом Вашингтона: «Утром перед приездом генерала я пошла посмотреть на особняк. Лучшая мебель в каждой комнате и самое большое количество посуды и фарфора, которые я когда-либо видела; весь первый и второй этажи оклеены обоями, а полы покрыты богатыми турецкими и уилтонскими коврами»263.

Прислугу для того, чтобы содержать особняк, президент привозил со своей плантации. Прислуживали Вашингтону семеро рабов, что сопровождалось некоторыми проблемами, раз уж обе столицы, где ему довелось президентствовать, располагались в северных штатах. В Нью-Йорке в 1790-х гг. рабство еще существовало, а вот Пенсильвания уже успела его отменить. Государственным служащим с Юга дозволялось брать с собой прислугу, но если раб оставался в Филадельфии дольше полугода, он должен был получить свободу. Несмотря на просьбы Вашингтона, исключения для него не сделали264. Каждые шесть месяцев президент устраивал своей черной прислуге небольшое «турне» за пределы штата. Таким образом, требования закона удавалось обойти. Большинство рабов президента приняли этот порядок, но не все. Неприятная для Вашингтонов история произошла с горничной первой леди – 22-летней Оной Джадж. Девушка пользовалась доверием и расположением хозяйки. Ей даже была обещана свобода. Но потом Вашингтоны передумали. Горничную решили подарить на свадьбу приемной дочери президента. Узнав об этом, Она обратилась за помощью к свободным афроамериканцам Филадельфии, и ей помогли бежать. Кто-то из знакомых Вашингтонов встретил беглянку в Нью-Гэмпшире, и президент попытался вернуть пропажу. Но власти штата отказали ему в содействии. Тогда Вашингтон решил действовать неофициально и направил в погоню за Оной своего племянника Беруэлла Бассетта. Но Бассетт имел неосторожность за обедом с нью-гэмпширским губернатором рассказать о своем поручении. Губернатор предупредил Ону, и ей снова удалось ускользнуть. Она так и жила в Нью-Гэмпшире до самой смерти