Как-то, придя домой, я увидел женщину с мальчиком примерно моего возраста. Это была первая заказчица. Мама фартуком вытерла стул, усадила посетительницу. Это была местная торговка овощами с круглым розовым лицом и огромным бюстом. Отец должен был сшить мальчику костюм из серого сукна и драповое пальто. Он охотно взялся за этот заказ, хотя был дамским портным. Заказчица не торговалась насчет цены. У первой заказчицы оказалась легкая рука, ей понравились вещи, сшитые отцом, и она начала присылать новых заказчиков. С появлением заказов я должен был помогать отцу. В мои обязанности входили обеспечение водой, древесным углем, подготовка утюга, самовара, лучинок для розжига, смазка швейной машины.

Наше положение начало улучшаться, на столе появились мясо, сахар, французские булочки, а по субботам традиционная фаршированная рыба. Мать моя была знатной кулинаркой, она придерживалась принципа: готовить вкусно, но дешево. В Александровске она считалась большим авторитетом по части кулинарии, а вскоре и в Лозовом к ней зачастили местные кумушки за советами. Слава ее быстро разнеслась по поселку, ее пригласили работать поварихой в домашний ресторан мадам Штерн. Этот ресторан размещался напротив вокзала, поэтому кроме местных завсегдатаев туда заглядывали и пассажиры, часами ожидавшие транзитных поездов. Семья Штерн была трудовой и честной. Глава семьи занимался покупкой и продажей пшеницы, но это не давало больших доходов. Ресторан мадам Штерн был главной материальной базой большого семейства. Все в этой семье были людьми общительными и доброжелательными. Старшая дочь заметила мою тягу к знаниям, она давала мне книги, а потом спрашивала о прочитанном.

Мы жили в поселке Лозовом уже более года, когда пришло известие об убийстве эрцгерцога Фердинанда. Люди бежали на вокзал, чтобы купить свежие газеты. Побежал и я. В газете «Русское слово» прочитал: «Сегодня утром в Сараево выстрелом из револьвера убиты проезжавшие в коляске эрцгерцог Фердинанд и его супруга». Пошли разговоры о возможной войне. Я прислушивался к разговорам на улице. Одни считали эрцгерцога другом Николая II, другие говорили, что он родственник германского императора Вильгельма. Один студент сказал: «Война неизбежна, Германия объявит войну России, а Австро-Венгрия поддержит Германию». К моему стыду, хотя я много читал, но тогда еще плохо знал географию, не представлял, где находятся те государства, о которых говорили.

Из газет узнали, что Австро-Венгрия угрожает Сербии войной, а Россия будет защищать Сербию. Оживилось местное дворянство и купечество. В гимназии устраивали благотворительные вечера, где директор и некоторые преподаватели произносили патриотические речи. Оркестр из гимназистов играл гимн «Боже, царя храни». Окна гимназии были открыты, и мы часто усаживались на подоконниках, разглядывали нарядных дам и кавалеров. Нас не прогоняли, мы, босоногие мальчишки в полусатиновых рубашках и ситцевых штанах, как бы олицетворяли простой народ. Как-то из гимназии выбежала группа гимназистов, они направились к железнодорожному мосту. Мы последовали за ними. Гимназисты начали петь песню, мелодия была торжественная, поднимала настроение. Ко мне подошел высокий гимназист, обнял за плечи и предложил петь вместе с ними. Песня мне очень понравилась, только через год я узнал, что пели «Марсельезу», гимн Великой французской революции. Слух и память у меня хорошие, я быстро выучил эту песню. «Марсельеза» на всю жизнь осталась для меня знаменем свободы, равенства и братства.

Начавшаяся война существенно подорвала бюджет нашей семьи, моему отцу все меньше и меньше поступало заказов. Люди перестали думать о нарядах. Мне надо было начать работать.