Следуя мимо могил, Юся читала даты. Умирали здесь редко и в почтенном возрасте.

– Экология или генетика?

Совершенно неожиданно перед ней возник тот самый крест. На нём небольшая табличка с нужным именем и датами.

– Ого! Девяносто шесть! – Качнула головой и задумалась.

«Однако, сильна старушка! А ведь последние годы жила одна, внучка-то с дочкой уехали… и сельчане чурались её. Хотя, наверняка не все! Кто-то бегал к ней тайком: совета спросить, травки от болезни взять или заговор какой требовался. Только при чём здесь повилика? В интернете о колдовских свойствах травы ни слова. Агнесса… Имя какое интересное. Совсем не деревенское. Может, с Марией попробовать поговорить?»

Едва подумала о женщине, как на неё снова налетел порыв ветра. Листва кустарника зашумела, со стороны овражка послышался странный сдавленный звук, будто приглушённый вой. Вскинув руки к груди, портниха замерла. По спине потянуло холодком. Исследовательница даже не подумала, что здесь могут быть дикие звери! Но эта мысль почему-то не так пугала, как другая – а вдруг рассказы о ведьме не выдумка?

Едва ветер стих, Юся быстро наклонилась, чтобы поднять клочок спутанных стеблей повилики, хотелось окончательно убедиться в схожести. За спиной внезапно раздался треск, будто кто-то огромный решил переломать весь кустарник разом. Резко отдёрнув руку, Рябинина с криком отпрыгнула в сторону от могилы, а в это время из оврага, прямо на неё, вылетело нечто всклокоченное, утыканное репьём и ветками, с рогами и огромными вращающимися глазами…

***

– Слышь-ко, Денисыч, охотников ищут старых. Слыхал поди, надысь в брагинском сарае троих зарезали! – Шустрый худощавый старичок в широких штанах и драной болоньевой куртке просеменил в открытые настежь ворота. Он уже успел оббежать весь посёлок и вот добрался до крайней избы.

– И что? – Продолжая спокойно оглаживать щёткой бока рыжего жеребца, Серёдкин лишь коротко глянул на него. – Делать тебе нечего. Целыми днями носишься по округе, сплетни собираешь. Не надоело?

– Сплетни? – Старичок подлез под шею коня и, тряся жиденькой бородёнкой, вытаращил выцветшие глаза. – Да я за кажное слово головой отвечу! Да чтоб мне пропасть на месте!

– Однажды и пропадёшь, – покивал охотник.

– Зазря обижаешь, Денисыч, ох, зазря! – Дедок снова потряс бородёнкой, после чего хлопнул коня по груди. Жеребец возмущённо вскинул голову, заржал.

– Ну-у… тихо, – поспешил успокоить хозяин, а глашатай отпрянул, невольно вскидывая руку, будто защищаясь, после чего зло сплюнул и потрусил со двора.

Серёдкин тяжело вздохнул, проводив его хмурым взглядом, потом провёл ладонью по шее коня.

– О тебе только жалею, ни о чём другом. С Марьяной договорился. Как меня заберут, так придёт за тобой. Не серчай, друг мой. За свои поступки отвечать нужно.

Он снова принялся чистить рыжие бока. Ласково, но усердно. Узелок с нехитрым скарбом уже стоял собранный у порога. Листок с поручениями для соседки Марьяны и денежные купюры – на кухонном столе. Вроде бы всё продумал. Не хотелось быть в долгу перед кем-то. Конечно, он предполагал, что будут искать охотников, даже хотел облегчить задачу полиции, но конь вдруг жалобно заржал, словно почувствовал близкую разлуку. Уйти сразу не смог. А теперь вот… Совсем немного осталось.

***

Разглядывая сидящего на стуле мужчину, Волков всё больше хмурился. Выцветшая брезентовая куртка, видавшие виды штаны, сапоги мягкие, удобные. Фигура приземистая. Несмотря на возраст, гибкая. Голова седая, из-под кустистых бровей глаза-буравчики. Пальцы крепко сжимают постромки потрёпанного рюкзака. Семёнов попытался втолковать старому охотнику, что не собирается его в каталажку закрывать, что помощи просит, но тот заученно твердил только одно: «Вины своей не отрицаю. Отвечу по всей строгости!»