Тихонько выскользнув из постели, она быстро оделась и вышла из дома. Здесь не город, удобства во дворе.

Туман плотным покрывалом висел над посёлком. Утренняя сырость неприятно пробиралась под одежду. Запахнув куртку плотнее, Рая добежала до туалета, а когда вышла из него, вдруг залюбовалась картиной раннего утра. За домом Антонины росла раскидистая корявая сосна. Серые клочья тумана запутались среди веток, словно в рогах громадного оленя. Юся подумала о вышивке, представила, как это будет красиво и таинственно. Мысленно выбрала нитки, расположила рисунок на холсте. Продолжая подбирать наиболее удачный ракурс дерева, она вышла за околицу.

– Здрасте.

Тихий голос напугал её. Вскинув руку к груди, портниха уставилась на старушку в серой тужурке и чёрной до пят юбке.

– Доброе утро, – поспешила ответить.

– Кому доброе, а кому… Козу мою не видала?

– Козу?! – эхом подхватила Раиса, но тут же вспомнила вчерашний разговор с участковым. Получалось, перед ней стояла бабка Настасья. – Нет. Не видела.

– Охти мнеченьки! Увели мою кормилицу, осиротили на старости лет! Как пить дать… эти аспиды… Маньку мою…

Старушка вытерла платком невидимые слёзы.

– Я даже не знаю, чем вам помочь, – искренне посочувствовала Юся.

– Дык чем вы городские поможете-то? Поди ж козу от коровы не отличите!

– Ну почему? И мы животных тоже знаем, – улыбнулась сварливой собеседнице портниха. – Лучше скажите, где потерялась ваша коза?

Настасья внимательно присмотрелась к ней, пожевала губами, потом указала рукой вдоль улицы:

– Аккурат возле дома брагинского, где надысь поубивали мужчинков залётных.

– Думаете, это они козу вашу увели?

– А кто ж ишшо?

– А давайте сходим на место и посмотрим, возможно, следы какие-то увидим.

– Ты сыщица, что ли? – прищурилась бабка.

– Ну почему сразу – сыщица? Просто помочь хочу.

– Помочь – это хорошо! Ну тогда за мной топай, раз добрая такая. – Ухватив её за руку, Настасья направилась вдоль улицы.

Придерживая свободной рукой куртку на груди, чтобы не распахнулась, Юся шла рядом со старушкой и улыбалась. Ей представилось, как она вдруг найдёт козу и Волкову придётся выдумывать другое дело для прикрытия. Внезапно её взгляд уткнулся в облака травы, что густо опутала забор, мимо которого они проходили.

– А что это за трава такая интересная? – Раиса остановилась, подобрала небольшой клубок. – Ни корней, ни стеблей…

– Повилика, – фыркнула бабка обернувшись. – Зряшная травка. Растёт только здесь, да на кладбище. На ведьминой могиле.

– В смысле?! Что, прямо настоящей ведьмы?!

– Говорю тебе! У кого хошь спроси. Ведьма она и была настоящая. Вся деревня стороной её обходила, даже дочка и внучка от неё в город убёгли. Когда померла Агнесса-то, так мы аж перекрестились! – Настасья наложила на себя быстрый крест и кивнула на дом. – А Мария, внучка ейная, назад прикатила. Надысь видела её, по темноте домой с дочкой топала. Чумная она у неё. Или в городу у вас все такие?

Бабка посмотрела на Раису.

– Почему вы решили, что чумная?

– Так шатало её, аж матерь поддерживала.

– Ну, может, девочке плохо было. Мало ли, – пожала плечами Юся и, ещё раз бросив взгляд на дом, пошла дальше.

– А може и так, – махнула рукой бабка, догоняя её. – Всё равно чумная. Все в городу очумевают. Приезжают оттудова, будто и не знаешь их, тако вот меняются.

На подходе к дому, во дворе которого находился злополучный сарай, бабка Настасья свернула вправо, на лужок, где сиротливо торчал колышек. Юся присела на корточки, посмотрела на обрывок верёвки. Участковый сказал – ножом обрезана – но кончик размохрился так, будто перетёрся обо что-то. Поискала кругом взглядом. Увидела в траве узкую полоску железа, что торчала из земли. Видимо, верёвка зацепилась за неё, коза дёргала, дёргала и…