Вопрос, который интересовал нас обоих и волновал, неожиданно обострился сам по себе.

– Я понимаю, нужны крепкие, сильные парни, бойцы, будем так говорить, а для чего нужны мы, слабые люди, по сравнению с этими «качками». Что? На нас, как на живца, акул в Атлантике ловить собираются? – начал «закипать» Демин.

– Слушай. Эта мысль не покидает меня с тех пор, как я встретил в гостинице этих ребят – Астахова и братьев Николаевых. Мне стыдно было за себя, за свои мощи. Нам нужно, не откладывая ни минуты, обратиться к «шефу» за разъяснением. Пойдем, прямо сейчас, – предложил я.

Мы направились в сторону большой палатки. Внутри горел свет.

Полковник сидел в окружении четырех офицеров службы внутренней безопасности, лица которых, нам, всей Команде, достаточно набили оскомину. Они присутствовали буквально на всех мероприятиях, проводимых нами: занятиях, тренировках и, даже обедах. Их постоянный контроль действовал на нервы, давил, унижал.

Ну, каких врагов можно искать среди нас? Мы давно поняли смысл нашего дальнего похода и в душе, как маленькие дети, мечтали совершить подвиг.

Полковник, увидев нас, отложил дела, уделив внимание только нам. Раз пришли боевые офицеры, значит, это очень нужно для дела.

– Ну, какие проблемы появились? – спросил он, вставая.

Офицеры службы внутренней безопасности в это время, изобразив отсутствие интереса к нашим личностям и, сделав независимый вид, все же бросали редкие взгляды на нас, прощупывая и изучая. Ну, что же поделать, если без них не обойтись? Работа у них такая. Демин ткнул мне в бок, поручая дальнейший разговор с полковником.

– Да, – ответил я на вопрос полковника Грохотова. – Мы не находим себе места для нашего использования. Мы не силовики, мы подводники. Но если мы нужны в деле, значит, и нам нужны учеба и тренировки по назначению. Получается, что про нас просто забыли все. Бродим и бьем баклуши.

Полковник повернул голову и посмотрел на старшего из офицеров, майора по званию. Майор встал и заговорил:

– Вас, то есть, подводников, на корабле шестеро, и вам предстоит одна из самых ответственных задач, сберечь судно от диверсантов во время стоянок. Поэтому, ждите своего часа.

– Позвольте! – возразил мой коллега. – В то время, когда все тренируются, качают силу, мы остаемся в тени, всеми забытые. Я так понимаю, диверсию могут или будут совершать люди подготовленные и вооруженные. И, как я, позвольте спросить, человек не вооруженный и, можно сказать, ослабленный бездельем, должен буду противостоять им. Тут энтузиазм не пройдет.

Демин, распалившись, тяжело дышал и часто моргал рыжими ресницами.

Офицеры молчали, зато заговорил полковник:

– Нет у нас тренера для вас. Не продуман этот вопрос, но его срочно нужно решить. Время еще есть.

Майор почесал затылок и сказал:

– У нас есть на примете один человек. Он военный подводник и боец, ко всему.

– Ну, вот и хорошо, – перебил майора полковник Грохотов.

– Хорошо, да не очень. Человек этот не совсем благонадежен. Он однажды уже вступал в конфликт со службой.

– Какой конфликт? А-а! Понимаю. Это вы все муссируете случай с лейтенантом Фирсовым? Так, про него нужно давно забыть. Его нужно немедленно назначить тренером, а после, посмотреть, как он подготовит подводников. Это и будет самой главной оценкой его надежности, – быстро решил вопрос полковник Грохотов.

– Что же, посмотрим, на что способен ваш лейтенант Фирсов.

Наш разговор с полковником и майором не пропал даром. Вечером, после ужина, ко мне подошел опальный лейтенант Фирсов, и я собрал для разговора всех, имеющихся в Команде подводников по списку, который дал мне сам полковник. Разговаривали и решали все организационные вопросы в палатке полковника Грохотова.