– Ты правильно сказала: это никак не связанные между собой истории. Так что не драматизируй понапрасну.

– И знаешь, что я ещё вспомнила? Ту ночь, когда я, испуганная, разбудила тебя. Ты помнишь?

– Помню. Кажется, это было месяца два назад.

– Мне показалось, что кто-то зовёт на помощь. Тогда я отчётливо слышала крик. Но ты отмахнулся, сказав, что у меня опять разыгралось воображение. На следующее утро я трясущимися руками листала утреннюю газету, но ни о каких криминальных событиях новостей не было. Я даже спрашивала Клару, продавщицу цветов, что живёт в конце улицы. Она тоже ничего не слышала.

– К чему ты ведёшь?

– Я и сама уже не знаю. Просто сегодня ночью совсем рядом кто-то умер. А точнее: молоденькая девушка, которая ещё так много могла бы сделать. Умерла тихо, почти незаметно для этого мира. Разве так должно быть?

– Ты знаешь, я демократичен во многих вопросах. Но относительно Провидения у меня один ответ: это от нас не зависит. И мы ничего не можем с этим поделать.

Когда он так говорит, я неизменно ощущаю себя ребёнком, которому разжёвывают очевидные всем, кроме него, вещи. Я закурила. Больше по привычке, нежели по желанию. Как говорит одна из моих любимых писательниц: «Значение имеет лишь жизнь».

И вспоминая эти слова, я почувствовала мощный подъём энергии где-то между лопаток. Настроение тоже немного выровнялось. Утро вновь стало приятным, тихим, умиротворяющим.

– Ты не забыла, что сегодня тебя ждут в «Пресс»?

– Лучше бы забыла.

– Они заинтересованы твоей книгой. Ты нечасто получаешь подобные предложения, чтобы так легко ими пренебрегать.

– Знаю, но что-то в этом человеке насторожило меня тогда. Мне кажется, он скуп и с ним будут трудности. Пока они ничего не говорил о правках. Однако я думаю, что как раз таки об этом он и хочет поговорить со мной сегодня.

– Прошу тебя, сперва выслушай всё, что он скажет, а уже потом принимай решение.

– Это будет непросто, ведь я считаю книгу законченной. Неидеальной, но дописанной. Это венец того, на что я способна в данный отрезок моей жизни. И мне бы не хотелось вносить туда нечто искусственное, ложное, коммерческое.

Л. ничего мне на это не ответил. Я была ему благодарна: он всегда умел слушать и вовремя прекращать разговор. Я так ещё не умею.

Вскоре я уже бодро шагала по тротуару, намереваясь немного развеяться до деловой встречи. В моих планах было заглянуть в ближайший книжный, где я закупаюсь последние три года. Но, вспомнив, что короткий путь до него ведёт как раз через ту улицу, где была найдена мёртвая девушка, я решила сделать крюк. Проходя мимо небольшого кафе, я краем глаза уловила знакомое лицо. Но тут же забыла об этом, с интересом уставившись на мужчину, которого тянула за собой через дорогу свора разномастных собак. Не нужно было обладать незаурядными дедуктивными навыками, чтобы догадаться: бедняга выгуливает этих собак за деньги, пока их хозяева стоят в пробках или в лихорадке пытаются словить такси, дабы не опоздать на работу. Мы поравнялись на углу возле цветочной лавки. При виде меня несколько маленьких собачек затявкали, порываясь познакомиться поближе. По этой причине и без того плачевное положение мужчины ухудшилось: его буквально начали разрывать в разные стороны. Одни собаки настойчиво хотели продолжать движение, а другие – поиграть со мной. Я же, приветливо помахав им на прощание рукой, ускорила шаг. Да, я люблю собак, но только на расстоянии.

В вестибюле «Пресс» меня уже ждала высокая девушка в светло-голубом костюме. Она поочерёдно задержала взгляд на моих выбившихся из причёски локонах, коричневом платье, купленном на распродаже, и сбитых носках туфель. Слегка приподняв левую бровь, девушка едва заметно качнула головой, как бы говоря себе: «И это она-то писательница?». Но через миг её лицо просияло неискренней, хорошо отрепетированной улыбкой, и она поприветствовала меня. Её растерянность длилась всего несколько секунд, однако от меня не ускользнула. Я же отметила, что девушка, хоть и в разы опрятней, чем я, была менее симпатична на лицо. Как бы лучше передать? Оно было полным, несмотря на стройность фигуры. Словно эта леди когда-то страда от лишнего веса, но похудела. Дряблые, какие-то тяжёлые щёки привлекали к себе больше внимания, чем, к примеру, глаза. Рот казался чересчур большим. А когда зритель всё же доходил до глаз, его вниманию предоставлялась пара круглых тёмных зрачков, смотрящих не сказать, чтобы очень дружелюбно. Такое она оставляла впечатление. Ещё девушка была на две головы выше меня, поэтому стоять с ней рядом было немного неуютно. На моё счастье, путь из вестибюля до кабинета мистера П. был недолог. Пока мы пересекали просторный коридор второго этажа, я резюмировала, что с точки зрения красоты мы с этой леди почти что равны: я более красива от природы, но менее ухоженная, она не так красива от рождения, но держащая себя в форме. Получается пятьдесят на пятьдесят. Хотя окончательный вердикт всё же остаётся за мужчинами.