А сегодня, как назло, пришел приказ начать очередную проверку подростков на магические способности. Это уже вызывало только глухое раздражение и головную боль.

Выругавшись про себя, Бьерн все же вызвал секретаря и приказал собрать ответственных за проведение этого мероприятия. Ежегодная проверка была необходимой, но обременительной обязанностью. Надо признать, что глава городской инквизиции прекрасно чувствовал себя, ведя расследования против магов-отступников или даже сталкиваясь с очередным магическим взрывом, угрожающим безопасности города. Но сложная бюрократическая процедура и скрытая за ней правда о печальном будущем выявленных магов, были самой нелюбимой частью его работы. В этом году, когда он мучительно терзался вопросами о своей службе, это должно было стать тяжело вдвойне.

Частично из человеколюбия, частично под давлением светских властителей, желающих использовать магию в своих интересах, церковь еще век назад отказалась от тотального уничтожения магов. Вместо этого было придумано изолировать их вдали от людей в специальных поселениях-резервациях, где они должны были жить под контролем церкви. Сначала в такие поселения отправлялись только маги, добровольно рассказавшие о своих способностях и желающие участвовать в изучении магии для всеобщего блага. Но постепенно регистрация и выселение в резервации стали обязательными для каждого, наделенного силой.

К сожалению, если мага не застигли с поличным в процессе колдовства, существовал только один надежный способ его выявить – артефакт-детектор, созданный в годы магических войн. И этот детектор существовал в единственном экземпляре. Многие маги и церковники бились над попытками создать его работающую копию, но пока безрезультатно. Потому детектор оставался одним из самых охраняемых сокровищ церкви.

В целях безопасности было создано множество точных, но не работающих копий артефакта, путешествующих по городам и весям наравне с подлинником. А чтобы хоть как-то выявлять магов в тех местах, куда детектор не успевал попасть, существовала сложная система признаков и вопросов, ответы на которые должны были указать на потенциальных обладателей дара. Раз в год в каждом мало-мальски крупном населенном пункте инквизиция проводила тотальную проверку всех молодых людей от тринадцати до двадцати лет, в возрасте, когда магия обычно проявляла себя. В отсутствие детектора подростков, вызывающих подозрение комиссии, отправляли в особый временный лагерь. Если по достижении ими двадцати лет магия не проявлялась, молодых людей отпускали. В противном же случае, отправляли в резервацию.

В этом году Ронгарду повезло. В город приедет настоящий детектор. Бьерн должен бы радоваться, что на этот раз ему не придется отправлять во временный лагерь множество детей, но мысль об артефакте и Эсперансе наполняла сердце дурными предчувствиями.

И словно подтверждая опасения Бьерна, незадолго перед совещанием в его дверь постучал брат Санрес. С ночи операции против лорда Дарвина этот чрезвычайно аскетичный и добродетельный инквизитор внушал своему руководителю смутные опасения. Тот не мог пока решить, было ли дело в амбициях брата Санреса, которые он уже успел показать, или в его фанатичной, лишенной сострадания и сомнений, вере. Но каждую встречу Бьерн интуитивно ждал от него удара в спину.

Вот и сейчас брат бесшумно проследовал от двери, крадясь по кабинету, как большая кошка, и обратился к главе инквизиции с мягкой пасторской улыбкой:

– Благословите, преподобный, ибо испытываю я сомнения в делах своих.

– Создатель благословит тебя и отпустит грехи твои, – ответил ему Бьерн установленной церковной формулой, и жестом указал на кресло, – присаживайтесь, брат. Что за сомнения вы испытываете?