– Именно поэтому вы можете проникнуть туда, куда не можем попасть мы, – Тифус расплылся в одной из своих лукавых усмешек, – насколько я успел заметить, лорд Дарвин привлек и ваше внимание. Возможно, вы не откажетесь сойтись с ним поближе и найти нам о нем сведения, полезные для расследования?

При этих словах женщина почувствовала, как ее сковывает неведомо откуда появившийся ледяной панцирь. “И он тоже? Он пришел просить меня об этом?” – мысль судорожно пронеслась в ее голове, но она не осмелилась взглянуть на инквизитора, присутствие которого остро ощущала каждое мгновение. Вместо этого, она сосредоточилась на детективе. Нельзя позволить ему втянуть ее во что-то по-настоящему опасное.

– Вы правы, лорд вызвал мой интерес, – она постаралась придать голосу беззаботное звучание, – но, честно говоря, вокруг него вьется слишком много гораздо более богатых и знатных дам, а потому я сочла за лучшее не участвовать в этой гонке.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете важность нашей просьбы, – тон Тифуса показывал, что он вовсе не просил.

– И почему бы я должна шпионить для вас, тем более, если вы подозреваете его в совершении ужасных преступлений? – в голосе Эсперансы почувствовался металл, а маска наивной беспечности пошла трещинами под воздействием охватывающего ее гнева.

Вопрос повис в воздухе, но Тифус был готов к нему:

– Мадам, не хотелось бы показаться грубым, но вы тоже можете оказаться весьма заинтересованы в добром отношении полиции, – он чуть замялся, будто подбирая слова, но Эсперанса прекрасно понимала, что он готовиться нанести удар, – Мисс Снипкин – странная фамилия для девушки родом из Омнистана. Не правда ли? Тем более, что мистер Адриан Снипкин был бы изрядно разочарован, узнав, что его покойный брат, оставивший ему такое солидное наследство, обзавелся приемной дочерью, способной его этого наследства лишить. И как быстро он сумел бы отсудить у вас опеку, возникни у него такая мысль? М-м?

На этот раз Эсперанса не выдержала:

– Разве вы не должны предотвращать преступления, а не способствовать им? – гневно проговорила она.

– Тифус, мне кажется, вы заходите слишком далеко, – решил вмешаться Бьерн, все время разговора державшийся в тени.

– Отнюдь, друг мой, именно поэтому правопорядком у нас занимается не только церковь, но и полиция, – детектив отмахнулся от возражений и снова, как коршун, набросился на певицу, – и это я еще не упомянул множество историй с приводом в полицию малолетних правонарушителей. – Его взгляд намекал, что ни одно из прошлых правонарушений мисс Снипкин, скрытых изрядными взятками, не ускользнуло от его внимания.

Он замолчал, но Эсперанса напротив, кажется, только еще сильнее выпрямилась, чуть вздернула подбородок и молчала. Она явно знала, как иметь дело с представителями власти и потому ждала.

– В общем, так, – откашлялся Тифус, – все эти милые истории и шалости так и останутся пылиться в полицейских архивах, а может, даже навсегда канут в Лету, если вы раскопаете для меня всю подноготную лорда Дарвина. Потенциальный любовник в обмен на благополучие подопечной – неплохая сделка, а? Как считаете?

Эсперанса в этот момент напоминала мраморную статую, если бы не ярость, полыхнувшая в глубине ее глаз.

– Хорошо. Я согласна, – ее голос прозвучал глухо, – но мне нужны гарантии. Как бы не пошло дело, вы не причините Умке вреда, и защитите ее от возможных претензий в будущем.

Она снова безупречно владела собой, хотя чувствовала, как ее сердце словно истекает кровью от множества ран. Как она успела получить их? Это ведь действительно всего лишь очередная сделка, подобные которой ей не раз приходилось заключать. Разве не за этим приходят мужчины раз за разом в ее гостиную? Неужели дело только в присутствии инквизитора? В том, что она позволила на секунду вообразить себе, что сейчас все будет иначе? Или в тех странных взглядах, что он бросал на ее, и на которые она не рискнула ответить, опасаясь, что это разобьет в прах остатки ее самообладания?