– Маме.

Понёс маме, но, не дойдя до неё, сунул таблетку в рот. Потом вернулся ко мне и говорит:

– Папе.

– Нельзя, – говорю, – ты уже много съел.

– Папе.

«Ну, – думаю, – посмотрю, что будет». Дал ещё таблетку. Он понёс её папе, но не пройдя и половины пути, положил таблетку в рот.

Вот и верь после этого людям!

Начал почему-то отца звать «Петя», а мать – «Лида». Может быть, потому, что слышит, что они сами так называют друг друга. Я уже у него не просто «дидя», а «дидя Ко» или «дидя Коля», в отличие от другого дедушки Тимы. Таня теперь не просто «баба», а «баба Таня», в отличие от другой бабушки Мани. Тётя Тамара в отличие от других всяческих тёть – «тётя То» или «тётя Тома». Возможно, для единообразия в наименованиях начал и отца звать «папа Петя», а мать – «мама Лида».

Однажды разглядывал фотоснимки и называл, кто снят: «Папа Петя, мама Лида, дидя Коля, баба Таня». Потом по ошибке, показав на мою фотографию, сказал:

– Баба Коля.

Тут же взглянул на меня растерянно и громко расхохотался.

В другой раз чем-то сильно увлёкся, играя, и, обращаясь ко мне, сказал:

– Дидя баба.

И опять засмеялся над своей ошибкой.

Если судить по Игорю, то мы начинаем понимать юмор уже в возрасте до двух лет. Причём юмор в высшем его проявлении, когда человек способен смеяться над самим собой.

Как-то утром Петя привёз к нам Игоря, а сам быстро уехал: спешил куда-то. Не успев раздеться, Игорь начал твердить, как-то горячась и волнуясь:

– Папа, дядя, бензин дай! Дядя, папа, бензин нет!

Видя, что мы не очень-то его понимаем, он повторял эти две фразы, иногда лишь меняя порядок слов.

Мы, конечно, поняли, что по дороге у Петра кончился в машине бензин, и он попросил у встречного шофёра немного бензина, но тот не дал. Когда Пётр приехал, он подтвердил, что именно так и было.

Разговор Игоря теперь напоминает разговор индейца, знающего несколько слов из языка белых. Однако у индейца – ум взрослого человека, большой жизненный опыт, а также знание своего собственного языка, у Игоря ничего этого нет. Но с задачей всё же справляется.

Однажды Игорь увидел у нас на кухне кусок свежего туалетного мыла очень красивого синего цвета. Весь день не расставался с этим мылом, то и дело повторяя:

– Мыло си.

Или:

– Мыло сине.

Пришлось Тане подарить ему этот кусок мыла.

Когда приехал отец, Игорь показал ему подарок и сказал:

– Мыло дом.

То есть возьмём мыло домой, оно моё, мне его подарили.

– А ты сказал бабушке спасибо? – спросил отец.

Игорь подошёл к Тане и, прижав мыло к груди, сказал:

– Баба, мыло, спасибо!

Услыхав, что все его хвалят за вежливость, он ещё раз подошёл к Тане и сказал:

– Баба, спасибо, мыло.

Третье мая 1964 года. Игорю исполнилось два года. На свой день рождения Игорь приехал с родителями к нам и сразу доложил:

– Сок.

Это значило, что он по дороге пил фруктовый сок.

Получил от всех подарки, среди которых разноцветные строительные кубики, заводной автомобильчик с сигналом (что сразу очаровало его), красный и синий воздушные шары.

Обычно, уезжая домой, он берёт только те из подарков, которые больше понравились. И хотя больше всего на свете любит автомашинки (которые теперь уже начал называть не «биби», а машинками), на этот раз, уезжая, взял с собой лишь шары. Своей шаровидной формой, цветом, величиной и фантастическим стремлением вверх они произвели на него наиболее сильное впечатление. Хотя это был самый дешёвый подарок, на который никто не возлагал никаких надежд, он оказался самым желанным.