–  Вот. Я не знаю наверняка, но она может быть там.

Я прочел адрес и передал бумажку брату.

–  Что это? Поселок? –  Митя смотрел то на меня, то на девушку.

–  Да, может быть она поехала туда, –  закивала блондинка, а затем тише добавила: –  Осмотреться.

Мы переглянулись. Никто из нас уже ничего не понимал. Что вообще черт возьми происходит?

Девушка тяжело вздохнула, а затем посмотрела на брата:

–  А вы Митя, да?

–  Да, –  он кивнул. –  Аня что-то рассказывала обо мне?

–  Все уши прожужжала, –  усмехнулась собеседница, а затем нахмурилась:

–  Она очень переживала из-за вашего приезда. Говорила, что вы совсем не обрадовались ее беременности и за все эти месяцы Ваню так и не приняли. Я ей объясняла, что мужчины устроены иначе, чем мы. У нас ведь материнский инстинкт почти сразу просыпается, а мужчине нужно взять на руки, увидеть схожие черты.

Девушка посмотрела на меня, ища поддержку.

–  Значит, Аня опасалась, что Митя не примет сына. Но зачем ей ехать сюда? –  я махнул рукой в сторону бумажки, которую брат уже сжимал в кулаке.

–  Ну так она переживала, что работать с грудным ребенком не сможет. Снимать квартиру  дорого, к родителям возвращаться вообще не вариант. Они у нее фанатики. Грешницей обзовут и выставят за порог. Ни помощи, ни поддержки от них не дождешься. Вот я и нашла ей местечко. Нужен фельдшер в поселок. Домик ей дадут, зарплата пусть и небольшая, но выжить с Ванькой можно. А там подрастет малой и можно к учебе вернуться. Хотя Аня уже и не верила в это. Сказала, что нельзя за двумя зайцами угнаться.

–  Ничего не понимаю! –  возмутился молчавший до этого Митя. –  Я бы никогда не отказался помогать им. И даже если она и впрямь решилась самостоятельно устраивать свою жизнь, то почему Ваню бросила?

–  Так туда же электричкой два часа добираться. Вот Аня, видно, сама и поехала разузнать что и как. Зима ведь на дворе, а Ванька недавно болел. Побоялась ребенка с собой брать.

Предположение подруги Верещагиной звучали неубедительно и даже глупо. Если все так, то могла ее и попросить посидеть с ребенком. Да и к чему был весь этот концерт “я не готова быть мамой, с вами ему будет лучше” ? Только что толку расспрашивать девчонку? Она и сама ничего не знает и перепугалась к тому же.

–  Спасибо за информацию.

Я потащил к выходу брата.

– Стойте! –  брюнетка быстро на еще одном клочке написала номер телефона. –  Это мой. Как найдете Аню — позвоните. Я волнуюсь за нее. 

–  Хорошо, –  пообещал я.

Домой мы ехали в тишине. Митя задумчиво смотрел в окно и сжимал кулаки.

–  Ты что-нибудь понимаешь? –  спросил он, когда мы уже подъезжали к дому. –  Я вот ни черта! Да, я говорил о тесте ДНК, но Аня казалось отреагировала спокойно. Сказала, что если для меня это важно она не против. 

–  Может просто виду не подала? А на самом деле обиделась.

Я пожал плечами. Если честно я уже ничему не удивлюсь.

–  Пусть обиделась, но я ведь все это время помогал им деньгами и не собирался прекращать. С чего вдруг убегать?

Мы въехали во двор, я припарковался и ответил:

–  Только если это не твой сын. Тогда ее поступок логичен. Ты сделаешь ДНК-тест и прекратишь финансирование.
–  Но если ни я, то кто? Ты?