– Я просто в гневе! И надеюсь, ты не клюнул на его лживые слова. Мёртвому задаток не нужен.

– Это ясно, – пробурчал Барен, – но без задатка мы ещё не скоро вырвемся из кабалы. Да и что потом? Когда мы будем свободны, нам снова придётся вкалывать, а я не хочу батрачить всю свою жизнь. Мастер Рамольд согласен взять меня в ученики, но требует плату за учение – сто крон! Откуда мне взять деньги? Остаётся одно: хотя бы на время пойти в солдаты.

– Подвернётся ещё дело получше, а что мне прикажешь делать? Я не хочу получить свободу, чтобы потом снова пойти в служанки.

– В замке Грюнварт со служанками обращаются лучше, к тому же больше платят. – Барен легонько толкнул сестру в бок. – И как знать, возможно, один из твоих почитателей наконец обретёт твоё расположение.

Айрин лишь презрительно фыркнула, но брат не отступал:

– Ты же знаешь, что многие работники и крестьяне лишь за тем приходят в трактир, что надеются получить от тебя улыбку. И среди солдат, верно, тот или другой тоже попадёт в ряды воздыхателей. А если ты будешь служанкой в замке, а я солдатом…

– Нет уж, спасибо, Барен. Я не так много знаю, но уверена, что ни тебе, ни мне с солдатами не по пути. Я хочу уехать, посмотреть мир. Возможно, побывать в столице, в Грамгате, а ещё на море, о котором столько рассказывал Лель…

– Ты же знаешь, что наш повар сам никогда не видел моря. Все эти истории о волнах высотой с дом и танцующих кораблях он слышал от своего двоюродного братца.

– И от этого они менее правдивы? – гневно вскинулась на брата Айрин.

– Просто не возьму в толк, как ты можешь желать того, о чём знаешь лишь понаслышке, – ответил тот.

– Понимаю…

Она вздохнула и через какое-то время, пока они молча шагали рядом, тихо сказала:

– Я хочу найти маму.

Барен остановился.

– Зачем искать женщину, которая бросила собственных детей на пороге трактира, не оставив ни зацепки, ни приветствия, лишь имена на записке? Ясно же как день, что она не хотела возиться с нами тогда и не собирается делать этого сейчас, иначе уже давно бы отыскала нас.

– Может, ей что-то мешает…

– Брось, Айрин! – резко оборвал её Барен, как это часто бывало, когда они касались этого болезненного вопроса.

Айрин смолкла, но, в отличие от брата, была не готова просто смириться. Наверное, у матери была веская причина для такого поступка. И эту причину Айрин хотела однажды выяснить.

Хижины на окраине деревни становились всё ближе. Из окон домов, в которых ютились батраки и подёнщики, падал тусклый свет. Немного поодаль каменные стены крупных крестьянских дворов, образующих центр Хальмата, противились напору вековечного ветра. Брат с сестрой добрались до рыночной площади, на другом конце которой их внушительно и величественно ждал единственный трактир в округе – «Голубой дракон».

Они поспешили к чёрному ходу и наткнулись в проходе на разносчицу Грит, нагруженную с полдюжины тарелок.

– Ну наконец явились, – проговорила она, запыхавшись. – Скорей берите фартуки. Зал битком, куча солдат, и все хотят жрать и пить.

– А дядюшка? – обеспокоенно спросила Айрин.

– После службы Гренер Стаак ушёл с мукомолом Ульхером, о чём-то им, видно, нужно было потолковать.

– Повезло, – вырвалось у Барена.

– Ну, я бы не стала так рано радоваться. Мукомол наверняка потребует одолженных денег, но вы-то знаете, что у вашего дядюшки их нет. И он опять перепишет на мукомола часть имущества. Не хотела бы я попадаться на глаза мастеру Стааку, когда он вернётся.

Айрин вздохнула. Если дядюшке потребуются деньги, он может вспомнить, что близнецы собираются отдать выкуп. И, наверное, опять что-нибудь придумает, чтобы поднять цену. Айрин решила отбросить эти мысли и с головой ушла в работу.