– Нет, благородная госпожа, ни в коем случае, – ответил всадник. – Но и в этой деревне ходят слухи, что с севера пришла опасность. Разбойники рыщут по Хорнталю, крадут скот и нападают на путников.

– Значит, вы хотите сразиться с вооружёнными разбойниками. Звучит довольно опасно, – заметила Айрин.

– Готова поспорить, что это дело рук повелителя ведьм, – прошипела Нурра. – Он управляет всем злом в мире. И, конечно, мой названый сын не будет воевать с главным чёрным волшебником.

– Повелителя ведьм уже много веков не видели, благородная госпожа. И конечно, в Хорнтале или в Серогорье мы его не встретим. Надо всего лишь показать, что мы во всеоружии, чтобы этот разбойничий сброд убрался восвояси. Вряд ли нам придётся сражаться: завидев наши мечи, они тут же сбегут. А мы легко получим много славы и ещё больше добычи.

– Я бы тоже вела такие речи, если бы хотела набрать солдат для столь рискованного предприятия. Но мой брат на ваши сказки не поведётся, правда, Барен?

Тот промолчал.

– Мы также предлагаем внушительный задаток…

– Задаток? – наконец подал голос Барен.

– Шесть крон обычному воину, но поскольку вы, по-видимому, умелый работник, я, наверное, смогу убедить капитана дать семь.

– Целых семь крон?!

– Похороны стоят дороже, господин солдат, – проворчала Нурра. – Здесь вам искать нечего. И Барен ещё не закончил с крышей. Так что вы его не получите! Доброго дня и будьте здоровы.

– Вы слышали, – ухмыляясь, поддержала Айрин. – Крёстная всё сказала. Поищите себе другого дурачка.

Всадник снова улыбнулся.

– Дураки и нахалы нам не требуются, благородная барышня, а вот вы, Барен Сын Ворона, нам нужны. Семь крон задатка, дармовые харчи и ещё одна крона каждый День богов, к тому же своя доля от добычи. И никакого надзора острых на язык женщин. Подумайте. Во всяком случае, ещё одну ночь мы будем в деревне. Хорошего вечера!

Он повернул коня и, не дожидаясь очередной колкости Айрин, умчался прочь.

Позже они сидели за ужином в маленькой комнатке. В печи потрескивал огонь, от свечей падал мягкий свет.

– Сегодня День богов, а я снова не могу угостить вас жарким, – с большой горечью проговорила Нурра, поднимая с плиты тяжёлую кастрюлю.

– Никакое жаркое не сравнится с твоей похлёбкой, крёстная, – убеждённо ответила Айрин, на что старуха лишь покачала головой.

– Семь крон, – пробормотал Барен, зачерпывая перловку, – и ещё одна в неделю.

– Звучит лучше, чем есть на самом деле, дубовая ты голова. И зарабатывать ты их будешь с большим трудом. Вспомни одноногого Хума и Бальгера Полруки, – буркнула Айрин. – Они тоже пошли в солдаты, чтобы прогнать пару-тройку браконьеров, и еле живые вернулись домой. Только взгляни на них сейчас, как они трясутся над каждым геллером, прежде чем его потратить! Ведь крона, о которой ты мечтаешь, достаётся лишь тем, у кого руки-ноги целы. Но тот надутый всадник об этом ни слова не сказал.

– И вправду надутый, просто удивительно, как он только из седла не взлетел, – согласилась старая Нурра. – Хотя признаю, что на своём коне он выглядел весьма внушительно. Как думаешь, Айрин?

– Это заслуга его коня.

– Неужели? А у кого из них была обаятельная улыбка, от которой ты так покраснела? Тоже у лошади?

– Я не покраснела, – сухо ответила Айрин.

– Ну-ну, – промолвила крёстная с усмешкой.

Айрин бросила на неё гневный взгляд:

– В любом случае он больше интересовался Бареном, чем мной.

На лбу Нурры пролегли беспокойные морщины.

– И принёс плохие вести, хуже, чем он думает. Простые разбойники? Не смешите меня! Этот юнец может говорить что угодно, но за всем стоит повелитель ведьм.