– Что с тобой? – спросил знакомый голос.

За спиной стоял Барен и, скрестив руки, внимательно наблюдал за ней. Северный ветер гнал одинокие снежинки по вечнозелёному холму.

– Ничего, – ответила Айрин.

– Ну, это «ничего» принесёт тебе кучу неприятностей. Дядюшка уже три раза спрашивал о тебе, и вовсе не потому, что беспокоится. Наверняка сегодня он тебе ничего не заплатит.

– Он ничего… – начала было Айрин, но замолчала.

– Сестра, скажи, что с тобой? Ты вся дрожишь, – сказал Барен, снял плащ и накинул ей на плечи. – Что-то случилось?

Она посмотрела на брата и помотала головой. Барен был само спокойствие, но если его разгневать, мог натворить глупостей. Айрин решила сперва выяснить, что было в том письме.

– Сегодня ты не получишь ни геллера, – вместо приветствия сказал ей Гренер Стаак, когда она вернулась в «Голубой дракон». Айрин пришлось прикусить язык, чтобы не выплеснуть на него весь накопившийся гнев. Она не собиралась решать вопрос у всех на виду, не раньше чем обсудит это дело с братом. Но Айрин понятия не имела, что ему скажет. Она проглотила злость и принялась за работу, надеясь придумать, что делать и что сказать.

В этот день трактир снова был полон и гости долго не расходились. Таинственная чужестранка уехала, а когда дядюшка и кузнец рассказали, что она исчезла тайно, но при этом щедро расплатилась за комнату и конюшню, любопытство жителей разгорелось ещё сильнее. Высказывались причудливые догадки, зачем она приезжала, а вахмистр Хуфтинг, который подозрительно часто подходил к Айрин, чтобы наполнить свой кубок, задирал нос, утверждая, что знает точную причину, но ни за что её не выдаст. После того как мукомол пожаловал ему два кувшина пива, он выболтал, что чужестранка осматривала пастбища для одного крупного торговца скотом.

– И я сказал, что лучше лугов Хальмата с их сочной травой ей не найти. Не забудьте про меня, когда на нашу деревню вдруг прольётся дождь из крон!

Торговец скотом Тракс, тоже сидевший в этот вечер в дальнем зале, осторожно выразил сомнение в правдивости истории Хуфтинга, ведь в конце концов госпожа ни разу не покидала деревни, чтобы осмотреть земли. Этим он настроил вахмистра, мечтавшего о будущих богатствах, против себя – по крайней мере на этот вечер.

В остальном говорили о привычных плохих новостях: в близлежащих деревнях бушевала чума. По-видимому, из-за этого заезжие торговцы объезжали Хорнталь стороной, а Эльхен, сумасшедшая служка при храме, понимающая волю богов, предрекала, что поля высохнут, а год будет несчастливым. Больше новостей не было, разве что один из работников Ульхера нашёл за мельничным колесом трёх мёртвых крыс, умерших, однако, не от укуса собаки или кошки. Но эта загадка занимала гостей гораздо меньше, чем те легенды, которые слагали о сказочно богатой чужестранке и её всеми ожидаемом скором возвращении.

Айрин не спускала глаз с дядюшки, сидевшего в дальнем зале и делавшего вид, будто ничего не произошло. Она не могла сосредоточиться на работе, забывала принести заказы или же приносила не то. В конце концов Грит отправила её к стойке, где от неё было меньше вреда – правда, и там она разбила два кувшина, которые хотела только сполоснуть. Наконец, когда время было уже совсем поздним, выдалась возможность поговорить с Гренером Стааком. Айрин подкараулила его, когда он направлялся в спальню.

– Дядюшка Гренер, мне нужно с вами кое о чём поговорить.

– Говорить!.. Бабы всегда хотят только говорить! А когда нужно сказать лишь одно слово, «да» например, они немы как рыбы. Да, и как под венец идти, так выбирают другого! – бросил он ей, с трудом ворочая языком.