Непонятно было только с этими завитушками на доспехах, похожими на кустик из проволоки, закрученной в один моток. Это из-за плохого контроля возникло, или они для чего-то предназначены? Задать этот вопрос так и не решился. Куда нас вели было непонятно, и оттого я начал нервничать. Короткий коридор и лестница привели к открытым дверям кабинета старшего расследователя города Арлен. Им оказался дряблощекий мужчина со строгим лицом и легкой сединой в редеющих волосах. Он распекал одного из своих подчиненных.

– То есть, ты всерьез рассматриваешь эту версию? Преступники научились проходить сквозь стены, но занимаются мелким воровством? Если я ещё раз услышу подобную чушь, ты отправишься служить на границу с Фистафией! Иди и найди следы этой шайки, к вечеру у меня на столе должен лежать отчет с адекватной версией! – подчиненный быстро вышел с упрямо поджатыми губами. Старший расследователь обратил внимание на нас. – Это они?

Наш сопровождающий в чёрном доспехе даже не пошевелился, но видимо его молчание было принято как знак согласия.

– Надеюсь, впредь вы воздержитесь от совершения столь рискованных сделок на улицах моего города, – произнёс старший расследователь и махнул рукой. Молчаливый страж в чёрном доспехе быстро вывел нас из здания. От сильного хлопка дверью я дернулся и повернулся к стоящему слева Скирмилу.

– Это что вообще сейчас было? Я думал, беседа будет более содержательной.

Скирмил поежился.

– От более содержательных бесед с расследователем бывает очень плохо.

– Это с чего вдруг? – удивился я.

– Просто поверь его опыту, – пробурчал Кастор из под капюшона.

– Ага, – я все не мог успокоиться, – а ты, значит, знаешь это от дальнего родственника?

– Именно, – Скирмил сказал это резко, явно не желая продолжать обсуждение своей родни. – Давайте уже убираться отсюда. Странно, что нас так быстро отпустили. Как бы на более серьезные неприятности не нарваться.

Я кивнул в знак согласия, посмотрел на Кастора. Лицо здоровяка не выражало ничего. Да уж, ему всё нипочем. Совершенно непробиваемый тип.

– А почему с нами не было того, другого… ну, который с дубинкой был?

– Отказался сотрудничать со следствием, надо полагать. Тебя, когда вели к тюрьме, допрашивали? – Спросил Скирмил. Я кивнул. – Вот и нас расспрашивали с Кастором по отдельности. Потом сравнили показания и в итоге отправили в отстойник. А Лолтис, так того типа звать, – пояснил мне Скирмил, – или не стал ничего объяснять, или наврал с три кучи…

– С три короба, – машинально его поправил, думая как стражи успели сравнить показания, если сразу же после короткого обхода не перекинувшись ни словом, отправили нас в отстойник.

– Это у нормальных людей с три короба. А у таких ублюдков, как Лолтис, которые приводят, вместо обещанного коллекционера, жреца сильнейшего из демонов боли, что слова, что испражнения – одно, – Скирмил поморщился от неприязни и продолжил. – Так вот, если ты с радостью сообщаешь всё как есть, без утайки, то попадаешь в отстойник. Там тепло, сухо и кормят прилично. А если упорствуешь и изворачиваешься – добро пожаловать в яму. Сырую, холодную, без единого проблеска света. Из еды там одни крысы, а если учесть как стражи «любят» таких вот упорствующих, то ещё неизвестно, кто станет едой. Крыс там тоже не кормят, знаешь ли.

Скирмил замолк, а я подумал, что он должен был немало пережить, чтобы узнать всё в таких подробностях. Оставалось только поблагодарить Харрела, который собирался отвести меня в отстойник ещё до начала допроса.

Когда проходили мимо четырех фонтанов в центре площади, опять невольно ими залюбовался. Днём они выглядели куда красивей, чем ночью. Множество радуг в окружающих их брызгах так заинтересовали меня, что и не заметил, как появилось препятствие в виде других людей. В одного из которых я благополучно врезался. Кастор со Скирмилом помогли подняться. Я ожидал криков и ругани, может даже начала драки, но когда рассмотрел, с кем столкнулся, то сильно струхнул. Внезапно стало понятно, чьему заступничеству обязан таким скорым освобождением из-под стражи.