Асментрию, бросали еще несколько вызовов. Все препятствия он преодолевал с лёгкостью, уверенно оперируя слабостями противников. И чем дальше, тем больше его боялись. Появились слухи, что первый противник Асментрия не просто так решил прогуляться по загородному лесочку. Встреча с урсулиском могла быть далеко не случайной. По возвращении баронесса была закидана ворохом жалоб и кошмарных слухов. Она соглашалась наказать наглеца и выслушивала следующую порцию ябед на кошмарного последователя учения школы архимага Контуса Агниркуса.

Истории, одна страшнее другой, вливались ей в уши болтливыми «блюстителями чести и порядка». Стоит ли говорить, что именно Асментрий стал избранником баронессы Рийской – невероятной красавицы и очень неглупой женщины. А наказанием ему стало повеление разобраться с врагами красавицы, что настойчиво пытались присоединить её земли к своим. Асментрий сделал это блистательно, попутно сильно расширив территории, на которых стал править вместе с умной женой.

В общем, последователи Пути Агниркуса умели побеждать и по праву считались сильными людьми. Обратная сторона медали – к ученикам этой школы редко хорошо относились. Зачастую их поступки вызывали гнев правителей и ярость обывателей, поскольку не поддавались привычной логике даже больше, чем поступки прочих сильных существ. Я не знал, как обстоят дела в других державах, но в Марийском Царстве последователей Пути Агниркуса почти ненавидят. Почему почти? Потому что всё-таки любой маг, воин или волшебник, не говоря уж о чародеях, на ненависть к своей персоне реагирует всегда с позиции силы. А сила – единственное, чем прославился Путь Агниркуса в широких массах. Ворчать под нос в компании кружки пива – это одно, а нарваться на неприятности из-за длинного языка – совсем другое. Школа Пути Агниркуса очень сильна. Пусть сила эта странная, я собирался испить из её источника сполна. Но пока есть возможность сохранить это в тайне – зачем портить отношения с возможными попутчиками?

Я покосился на Кастора и Скирмила. Они просили всех заключенных показать перед собой несколько пальцев на один лишь миг и затем спрятать руки куда угодно. Происходящее заставило меня усмехнуться. В храме познания приходилось быть свидетелем похожих шуток. Наставники храма рассказывали о хитрых приемах. Они помогали ввести собеседника в ступор, чтобы потом было легче получить нужную информацию. Суть этого трюка в том, что пока заключенные будут думать куда деть руки, они не сразу разожмут зажатые пальцы. Это усугубиться их азартом и спешкой. При должной сноровке, можно успеть запомнить кто и что показывал. Для такого фокуса нужна внимательность, а не выдающаяся память. Ну вот. Что и следовало доказать. Заключенные заметались и вместо того, чтобы использовать самый простой способ сбить наблюдателя с толку – растопырить пальцы – потратили почти пять секунд впустую, пытаясь спрятать руки.

– Ну что ж, – задумчиво протянул Скирмил, нагнетая обстановку, – это будет сложно. Полагаю, хмм… пальцев было…

– Сорок четыре, – Скирмил повернул ко мне удивленное лицо. Я же продолжил: – Трое показали по одному пальцу, двое – по три пальца, пятеро – по семь. Остальные решили проявить оригинальность и не показали ни одного.

Удивленное перешептывание заключенных, сверяющих правильность ответа друг с другом, сменилось пораженной тишиной. В отстойнике раздавался лишь громкий заразительный смех Кастора, который не прервался даже после довольно громкого щелчка дверного замка.

Дверь в камеру открыл страж, защищенный полным чёрным доспехом с опущенным забралом. Доспех состоял из множества небольших пластин, соединенных колечками и цепочками с крючками да завитушками непонятного назначения. Мог ли кто-то выковать такой доспех? Пожалуй, да. Мог ли обычный страж позволить себе купить такое произведение кузнечного искусства? Очень вряд ли. Следуя логике, я рассудил, что перед нами очередной маг духа, наловчившийся создавать себе защиту.