Фейербах выдержал паузу, и Эмма почувствовала, как ее в очередной раз за сегодняшний вечер бросило в жар. Не выдержав взгляда мужчины, она отвернулась к окну. За ним медленно проплывала площадь, усеянная сотнями серых бетонных параллелепипедов – мемориал жертвам Холокоста. Между ними бродили, фотографируясь, туристы и бегали дети.

– Я предлагаю вам написать книгу, – произнес в итоге Фейербах.

– Ну что, кажется, это здесь.

Диана остановились у выкрашенной в коричневый цвет деревянной двери с табличкой «Лиза Майер» и постучала. На стук никто не ответил, но женщине показалось, что она услышала какой-то звук. Она присела на корточки и приложила ухо к замочной скважине. Замок был старый, и оттуда тянуло прохладой. Где-то в квартире скрипнула половица.

– Там кто-то есть, – шепотом сказала Диана и достала из кармана красной кожаной куртки набор отмычек.

Тезер огляделся по сторонам и приготовил пистолет. Замок щелкнул, и Диана осторожно толкнула дверь. Свет, проникший из подъезда, выхватил в полумраке квартиры два силуэта. Выгнув спинки, они жмурились и терлись друг об друга, но, увидев незнакомцев, тут же пригнули уши и разбежались в разные стороны.

– Коты, – поморщился Тезер и, вытащив носовой платок, приложил его к носу.

Запах в квартире стоял соответствующий. Сколько дел могут наделать два вполне взрослых пушистых создания?

Диана включила свет. Из длинного узкого коридора, оклеенного однотонными белыми обоями, вели три двери – в кухню, ванную и гостиную. Все три комнаты выходили на одну сторону и отличались высокими потолками, но малыми габаритами. В кухне умещались только небольшой кухонный гарнитур и столик на двух человек, а в гостиной, которая служила одновременно и спальней, стояли шкаф, телевизор и разложенный, аккуратно застеленный синим покрывалом диван. На стенах не висело ни одной картины, на подоконниках не было цветов, и только кошки, одна рыжая, а другая серая с белыми лапами, добавляли жизни и разнообразия аскетичному интерьеру.

– Похоже, Лиза Майер была не самым притязательным человеком, – почесал бородку Тезер.

В резиновых перчатках делать это было не очень удобно.

– Ага.

Диана открыла дверцы шкафа и окинула взглядом его содержимое. Вся одежда была разложена по полочкам и развешана по плечикам, а также по цветам, фактуре и, похоже, сочетаемости.

– И кажется, еще педантом, – добавила она.

И вздрогнула – рыжая кошка вскочила на полку и потерлась о ее бедро.

– Они, наверное, голодные, Тез, – обернулась она к Тезеру.

– Понял, – кивнул он и пошел в кухню.

Рыжая метнулась за ним, а серая лишь недоверчиво повела ушами, но едва раздался звук открываемой дверцы холодильника, как ее тут же словно ветром сдуло.

В холодильнике, заполненном всевозможными баночками и контейнерами, под кошачьи консервы была отведена целая нижняя полка. Тезер открыл банку и огляделся в поисках мисок. Кошки вились вокруг него и почти синхронно мяукали, требуя еды. Миски нашлись под столом и были настолько идеально вылизаны, что их даже не пришлось мыть. Он вывалил еду и почти с минуту понаблюдал, как стремительно она исчезает в кошачьих желудках.

– Бедные создания, – сказал он вслух. – Если вас никто не заберет, придется отвезти вас завтра в приют.

– Что? – донесся до него голос Дианы из гостиной.

– Ничего, – отозвался Тезер, выглянув в коридор.

Тут его внимание привлекла висевшая на вешалке сумка. Он снял ее с крючка и пошел к Диане.

– Смотри-ка, что у меня есть.

– Да, я тут тоже в шкафу кое-что нашла, – показала она на лежавший у нее на коленях ноутбук. – Но давай сначала твое.