Белобрысый с квадратным лицом бросился, попытался схватить меня, раскинул мощные руки. Рефлексы сработали прекрасно. Я отскочил. Его руки сомкнулись в воздухе. Я метнулся вперед. С разгона дал ему коленом в выдающийся живот.

– Ом-м-мх-а-а-а! – сказал мужик, выпучил глаза, рухнул на колени, принялся задыхаться.

Я подошел, схватил его белые волосы в кулак, размахнулся, дал по морде. Он завалился набок.

– Ты делаешь большую ошибку, Селихов! – крикнул Хорек, выбросив перед собой руку с бумажкой в файле. Размашистым почерком там было написано слово “Расписка”.

– Что-то я не вижу у тебя дворянского значка на одежде, – я похлопал себя двумя пальцами по петлицам пальто, – ты из простолюдинов, что ли? За обращение на "ты", я могу сломать тебе пальцы.

Хорек побледнел. На его высоком лбу выступил пот. Он попятился.

– А-ну пошел прочь! – Щетинистый оттолкнул грузчика. Тот упал, развалил столик на куски. Я нахмурился.

– Отойди, Сёма, – Щетинистый подвинул локтем Хорька, – сейчас я этого подонка убивать буду.

Он встал в позу вытягивания магии. Воздух вокруг него заискрился. Крохотные синие огоньки стали липнуть к пальцам. По предплечьям побежали молнии.

– Аккуратнее, Назар, – всхлипнул Хорек, – не сожги тут все! У Анастаса Семеновича на помещение виды!

– Отстать, Сема, – злобно сказал Щетинистый Назар, встал в боевую позу, продолжая копить молнии.

Я снял пальто, достал из кармана складной меч, бросил пальто на пол. Остался в черной водолазке. Ифритным зрением я уже давно просмотрел все вокруг. Духов было слишком много, и все питали Щетинистого. Усмирять их не было смысла. Я бы просто не успел.

– Всем отойти! – гаркнул я, – назад!

– Рома! Не надо! – крикнула блондинка, – бросилась, было ко мне.

Я слегка обернулся, строго зыркнул на нее. Девушка замерла, растерянно прижала руки к лицу, немного неуклюже сомкнула колени и даже покраснела.

– Рома… – с придыханием произнесла она.

– Стой там. – бросил я, взглянул на Щетинистого. Его предплечья были объяты огромным количеством мелких разрядов. Они ярко потрескивали на коже, время от времени высекая искры.

Я выпрямился, щелкнул складным мечом. Он с приятным звуком высвободил лезвие.

– А… – Щетинистый снова сплюнул кровавый сгусток, – магии у тебя нет, это я помню, Селихов.

– Ты теперь должен мне стол, – холодно проговорил я.

Он бросился. Щетинистый был быстр, но не так быстр, как я. В два прыжка он оказался рядом, взмахнул рукой. Со звуком статического треска она пронеслась в десяти сантиметрах от моего лица. Я увернулся, сдвинул торс в сторону, пошел пируэтом ему за спину, выбросил руку с клинком. Острие взрезало плечо. Рубашка лопнула на мускулистой руке. Из раны стала сочиться кровь.

Мы поменялись сторонами. Он даже бровью не повел. Я сгорбился, перехватил клинок обратным хватом.

– Щенок кое-чему научился, – прошипел Щетинистый.

– Псина зря распускал язык. Теперь он лишится хвоста, – холодно проговорил я.

Щетинистый только нахмурился и снова атаковал. Он ударил раз, я ловко ушел влево, поднырнул под его правую руку. Уже сейчас я видел, что могу убить его. Достаточно просто вогнать клинок в грудь, между ребер. Но я не стал.

Попутно увороту, я придал клинку правильную позицию, коснулся бедра щетинистого лезвием и порезал и его. Джинсы на ноге лопнули. Кровь пошла из новой раны.

– Я могу так весь день, – сказал я, когда мы вновь поменялись местами.

Он злобно зарычал и снова напал. Ударил раз, второй, третий. Каждого удара я избегал. В очередной выпад, он поднял руку, опустил, словно молот. Я отскочил, оказался справа. Мужик грохнул по столу. Тот разлетелся в дребезги. Молния шарахнула в разные стороны, с треском прокатилась по металлическим плафонам люстр. Захлопали лампочки, посыпались осколки стекла. В помещении потемнело.