И вот как-то раз случилось в их семье несчастие – захворала матушка, да сильно так, что и с постелюшки вставать не могла. Заболели резвы ноженьки, совсем не послушные стали. Батюшка уж не молод совсем, тоже силёнок не хватает в путь-дорогу отправиться. А дело в том, что сказали матушке, что излечить её может только водица из волшебного колодца, что находится в пещере самого Змея Горыныча. Путь туда неближний – не одну пару сапог истоптать придётся, да и Змей-то водицы просто ж так и не даст. Биться с ним надобно будет, условие у него такое – победишь в бою, водицу возьмёшь. А кто ж его победить-то сможет, он же бьётся-то не по правилам, всё обманом, да головами своими тремя запутывает, да продыху не даёт и силушку отнимает…

Матушку ж жалко, помочь ей хочется, чтобы она радовала всех и здорова была. Вот братья подумали меж собой и решили, что все отправятся в путь дальний. Вместе-то сподручнее, да и не привыкли они друг от дружки вдалеке и вдолге быть. Стали собираться да котомки укладывать. А батюшка им из сундука точеного вынул коняшку, из полешка выточенную, свистулька, оказалась.

– Не проста эта свистулька, – молвил отец-батюшка. – Мне её мой батюшка передал, а ему его отец. Она силу имеет – подсказки даёт в трудностях великих, пути не видишь или поступить как не ведаешь, подскажет, подможет, на путь верный наставит. Свистнуть в неё надобно три раза, и она тебе посвистом отзовётся и услышишь слово верное. Только вот просто так, без надобности, дуть в неё нельзя, слабеет она без нужды, а в час серьёзный может и вовсе не отозваться.

Послушали братья науку отцовскую, в пояс поклонились дому родительскому, отцу-матери да родной сторонушке, вышли за порог и отправились за дремучие леса, высокие горы в царство Горыныча за чудодейской водицей для матушки.

Долго ли, коротко ли плутали-блуждали братья по лесам дремучим, полям широким, болотам топким, но вот пришли они к краю леса, а пред ними возвышается, до самого неба синего, гора-горища, вся в уступах острых и непроходимых. Смекнул тут средний брат, что искать нужно вход в самом непривычном месте. Огляделись и заприметили: камень под кустом как-то не по-правильному лежит – толкнули… Тут с грохотом скала вдруг отворилась, и вход открылся в пещеру тёмную. Переглянулись братья меж собой и вошли в темень непроглядную. На ощупь шли, осторожно, друг за другом шагали, рука на плече впереди идущего.

В темноте-то время не понимаешь – сколь шли, непонятно, только вдалеке как будто свет забрезжил, на него и пошли. В конце и вправду светлее стало, и вот они втроём оказались на открытой поляне. Хотя поляной-то это и не назовёшь: кусты каменные, кривые да колючие вокруг, каменья глыбами огромными раскиданы, кое- где поганки да мухоморы виднеются.

– Братья, смотрите, колодец! – радостно закричал младший. – И нет никого. Давайте скорее водицы наберём да уберёмся восвояси от беды подальше.

Подбежали, крыночку достали и только к колодцу прикоснулись, как гром загрохотал, невесть откуда взялись молнии, засверкали огнём страшным, земля под ними задрожала… И откуда ни возьмись, пред ними предстал сам Горыныч. Огромный такой, аж головы чуть ли не в своды пещеры упираются, из пастей огонь жаркий извергается, глаза, все шесть, зловеще в разные стороны вращаются, а хвост-то, огромный да толстый, извивается и с тяжестью на землю с высоты падает так, что всё кругом содрогается.

– Кто ж такие на чужое добро позарились? Без спроса руки свои грязные в мой колодец запустили. Это что ж за червячки такие предо мной ползают, спрятаться пытаются. Да я ж вас одной лапой всех сразу раздавлю и не почувствую, – грохотал голос разъярённого Змея так, словно сто громов воедино слились и бабахнули вместе.