И только он собрался тихо развернуться и уйти, она резко распахнула глаза и впилась в него немигающим пристальным взглядом.

Багиров почувствовал себя непривычно, то есть крайне по-идиотски.

Стоит ночью в палате беременной женщины и пялится на нее словно малолетний вуайерист. Что сейчас буде-ет! Крики, ругань, разберательства...

Удивительно, но ничего такого не поизошло. Она не завизжала, не принялась бросать в него предметами с тумбочки, она просто молча смотрела на него. А он на нее.

А потом она спросила то, чего он абсолютно не ожидал:

– Это ты?⠀

Багиров замешкался.

Зачем-то обернулся, словно пытаясь отыскать за спиной, в тишине пустого коридора, этого "ты", потом вернул недоумевающий взгляд девушке.

– Простите, мы знакомы?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– А... разве нет?

– Я более чем в этом уверен. Нет.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Она снова замолчала, рассматривая его таким странным взглядом, что он в который раз почувствовал себя до невозможности нелепо.

Она смотрела на него удивленно. Вопросительно. Даже где-то ошарашенно. Словно не могла поверить, что он – это он.

Так определенно не смотрят на незнакомых людей посреди ночи в больничной палате. Она словно узнала его. Но они сто процентов не были знакомы.

– Это вы меня простите, после этих их уколов я слегка не в себе, – вдруг поправила саму себя она и, аккуратно, чтобы не сбить торчащую из вены иглу капельницы, подтянулась на локтях. Теперь она полусидела-полулежала, но смотреть на него не перестала.

Это Багирова даже слегка позабавило.

– Не хотите спросить, кто я и что здесь делаю в такое время?

– А который сейчас час?

– Половина второго ночи.

– Ого! Четыре часа проспала. Что же они мне такое вкололи, – с интересом посмотрела на приклеенную пластырем "бабочку" на сгибе локтя и вдруг кивнула на подоконник. – Не продадите мне во-он ту бутылку воды? Пить очень хочется.

Багиров вошел в палату и сделал то, что она попросила.

Подойдя к ней ближе, чтобы передать воду, сумел легально рассмотреть ее лучше. Может быть где-то совсем-совсем отдаленно она и была похожа на Наташу, но ее лицо было абсолютно другим. Черты лица его жены были правильнее, породистее.Истинно аристократическая голубая кровь: бледная кожа, натуральные светлые волосы, тонкие упрямые губы. Губы этой девушки были сочные, полные.

"Такие приятно целовать", – вдруг снова невпопад подумал он, и сам отшатнулся от собственных бредовых, где-то даже, наверное, кощунственных в данной ситуации мыслей.

Может быть кто-то незнакомый и мог, не приглядываясь, усомниться издалека – да те же медсестры, но его, человека, что прожил с женщиной бок о бок пять лет, провести небольшой, словно нарочитой схожестью, было невозможно.

– Так кто вы и что здесь делаете? – все-таки спросила она, напившись и вытерев тыльной стороной ладони губы.

– Да так… палаты перепутал, – соврал Багиров. – Жену искал.

– Она тоже беременна?

– Нет, – и ощутил в горле ком. – Она не беременна.

– Простите, пожалуйста, но вы не похожи на человека, который положил бы свою жену в такую, – обвела палату критическим взглядом, – больницу.

– А на какого человека я похож?

– Вы похожи на человека, который берет от жизни все только самое лучшее.

Эти ее слова его буквально поразили. Это же его фраза! Его жизненное кредо. Он даже как-то говорил об этом в одном из интервью.

Да, фраза избитая, конечно, но то, что она сказала именно это характеризуя именно его – удивительно.

– И с чего вдруг вы сделали такие выводы? – сложил на груди руки, включаясь в беседу.

– У вас пиджак дорогой, – улыбнулась она, – и часы.

И эта ее улыбка…

Этому эффекту есть научное название – дежавю, что в дословном переводе с французского означает "уже увиденное". Когда ты твердо уверен, что ты слышал/видел/испытывал то, что слышишь/видишь/испытываешь сейчас.