Осознание, что где-то здесь, в этих убогих стенах, может находиться его Наташа… оно буквально сбивало с ног. Вселяло надежду и пугало одновременно.

Да, их жизнь далеко не была похожа на сказку. Да, он плохо обошелся с ней, а она плохо обошлась с ним. Но он отдал бы все, чтобы она действительно оказалась жива. И даже не потому что до сих пор любил, а потому что он был за нее в ответе. Он женился на ней, клялся и в горе и в радости… Но не сберег. Не смог.

Не получилось...

– Инна Сергеевна, – постучала в дверь Верочка и, заглянув внутрь кабинета, кивнула на мужчину по правую руку. – Вот. Приехал!

Врач, на вид далеко не молодая женщина, но которая очевидно все еще юна душой, ловко выпорхнула из-за своего стола, и алые губы растянулись в широкой, чуть кокетливой улыбке.

– Илья Таирович, как мы рады вас видеть!

– Ильяс, – сдержано поправил он. – Где Наталья?

– Я провожу вас до ее палаты. Вера, а ты иди. Не бросай так надолго пост. Иди, – махнув рукой, прогнала сестричку словно назойливую муху. А сама пристроилась рядом со столичным гостем.

Аромат ее некачественных удушающих духов сразу же ударил по рецепторам Багирова. Рецепторам настоящего аптекарского эстета.

Он никогда не был бабником, не менял женщин как перчатки, но если заводил отношения, это неизменно были дорогие женщины. Красивые, образованные, утонченные. С прекрасным вкусом.

Ни одна из них под страхом казни не нанесла бы на себя подобную дрянь.

– После вашего звонка мы Наташеньку в одиночную палату перевели, – гордо поведала она таким тоном, словно совершила героический подвиг. – Она у нас всего одна, после ремонта как раз.

– Как чувствует себя... девушка?

– Нормально, если учесть ее состояние и внушительный срок. У нее с почками проблемы, очевидно до беременности еще были. А сейчас все усугубилось. В ее состоянии это не редкость.

За исключением проблемы с зачатием, у его Наташи было отменное физическое здоровье. И уж тем более она никогда не жаловалась на почки.

Хотя, если учесть, при каких обстоятельствах она пропала… Все может быть.

– Какой у нее точный срок?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– По УЗИ ориентировочно сорок недель. Мы тут консилиум собирали, думали сделать кесарево сечение, но решили подождать. Не смотря на срок матка спокойна, раскрытия нет, ребенок абсолютно здоров. И плюс Наталья слезно просила дать ей возможность родить самой.

– Вы говорили, что она все время молчала, – чуть замедлил шаг Багиров.

– Ну да, о себе ни слова. А вот о ребенке говорила много. Что будет рожать только сама, что категорически не дает согласие на кесарево. В общем, типичная тревожная роженица. Но вы не переживайте, мы с ней очень бережно. Как с родной, – и помолчав: – Вообще, это прямо-таки чудо какое-то! Спустя столько времени отыскать. Живую!

– Вы точно ничего не говорили ей о том, что я приеду?

– Ну что вы! Мы же профессионалы своего дела, – и кокетливо поправила завитую буклю. – Пожалуйста, вот сюда, – взмахом руки указала на резко контрастирующую по отношению к другим дверь. Если остальные просто деревянные крашеные, то эта из дешевого шпона, оклеенного "под дерево". К тонкими вставками из матового стекла.

Ну прямо палата-ВИП.

– Я мешать вам не буду, пойду. Разговаривайте сколько хотите, никто вас не потревожит. Но если что – звоните, номер мой у вас есть.

И ушла, периодически оглядываясь. И наблюдая, как Багиров стоит у двери, так и не решаясь зайти.

А решиться было сложно, что было на него не похоже. Казалось бы – просто дверь – открывай, заходи.

Что если это не она?

А если наоборот?

Девять месяцев назад она пропала. Три – как он ее официально похоронил. Эта дверь – дверь и в прошлое и в будущее одновременно. И он ее все-таки открыл.