– Но ты даже не видел ту женщину из больницы.

– Плевать. Я знаю!

– Но откуда?

– Наташа не могла иметь детей. Она была бесплодна.

Слова дались с трудом. Это та часть его личного, о чем он предпочитал не распространяться. Даже Артем не знал, чему сейчас был немало удивлен.

– В ту нашу последнюю ночь мы сильно поссорились, в том числе и из-за этого тоже, – подавил тяжелый вздох Ильяс и, ослабив узел галстука, подвел под беседой категоричную черту. – Так что я понятия не имею, кто такая эта Багирова, но уверен в одном – это точно не моя жена.

3. Часть 3

Спустя три с половиной часа Ильяс зашел в пустынный коридор первой городской больницы города Исаевск. Полутемный, убогий, с ремонтом еще советских времен. Лишь современные пластиковые окна с торчащими пузырями засохшего утеплителя говорили о том, что здесь тоже пытаются идти в ногу со временем.

– Доброй ночи, – постучал костяшками пальцев в окошко дежурной медсестры и, согнувшись в три погибели (с его-то ростом метр девяносто три!), заглянул внутрь. – Могу я поговорить с доктором Мальцевой?

– Ой, здра-авствуйте, – тут же расцвела ночная сестричка. – А мы вас ждали.

Видный мужчина по ту сторону стекла ей очевидно понравился и, судя по реакции, она сразу поняла, кто это.

– Инна Сергеевна в своем кабинете. Давайте я вас провожу, – убрав за миниатюрные ушки выпавшие из низкого хвоста волосы, резво выскользнула из-за стойки и нарисовалась рядом с Багировым. – Все-таки вы приехали, как хорошо! Представить не могу, как Наташа обрадуется.

От одного лишь упоминания имени его жены в контексте живой и невредимой, вдоль позвоночника пробежал суеверный холодок.

– Вы не сказали ей обо мне?

– Нет, что вы! Вы же просили.

Да, он просил. Подумав, Багиров решил, что Артем прав – он не сможет спокойно жить, понимая, что не съездил. Даже не попытался… Снова позвонил в больницу, связался с врачом "Наташи" и сказал, что приедет. И нет, до утра ждать он не будет.

В то, что эта девушка его жена, он по-прежнему не верил. Ну не верил и все! Да, прошли не долгие годы, но этих месяцев хватило, чтобы смириться с действительностью. Она просто не могла выжить в тех условиях. Это невозможно.

Багиров не был человеком, который до последнего цепляется за соломинку, он был прагматичен до мозга костей и не верил в чудеса. Только в факты. А поехал… просто потому что должен был удостовериться. Сам. Лично. Не Панарин, не кто-то из помощников – сам.

– Что она делает сейчас? – спросил, вышагивая рядом с медсестрой, которая дай бог едва доходила ему ростом до лопаток.

– Инна Сергеевна?

– Нет. Та… Наталья.

Назвать ее своей женой он не мог.

– Так ночь же. Спит, наверное. Мы ей обезболивающее вкололи, – и словно оправдываясь: – Не волнуйтесь, все разрешенное беременным! Да, лучше бы без этого, конечно, но раз выбора нет…

Их нестройные шаги эхом отражались от окрашенных бледно-зеленой краской стен. Ужасная больница. Просто склеп.

– А вы долго искали ее, да? – окрыленно спросила девушка, явно воспитанная на ярких историях любви каких-нибудь витиеватых турецких сериалов. – Сколько по времени?

– Несколько месяцев, – сухо отрезал Багиров.

Ее зовут Вера. Вера Соколова. Это он прочитал еще внизу, на приколотом к почти плоской груди бейдже.

– А почему бросили искать?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Потому что ее признали погибшей.

Человек, незнакомый с Ильясом, непременно бы решил, что у этого робота просто нет сердца. Как можно быть таким спокойным, даже хладнокровным в данной ситуации?

Но человек бы просто не знал, что переживает Ильяс в глубине души. Той ее части, скрытой от всех. Плохо изученной даже им самим.