– Значит, увидитесь позже. Мы вам сообщим.

– Благодарю вас, доктор. Но… вы ничего от меня не скрываете?

– Месье, уж не думаете ли вы, что мы тут, в отделении «Срочной помощи», успеваем еще и морочить голову родственникам?! Я вам сказал все, что мы знаем на данный момент.

Врач вышел, но тут же вернулся и бросил Ришару:

– Думаю, завтра мы еще раз посовещаемся насчет диагноза.

– Спасибо, доктор!

Ришар сидел в холле больницы, не в силах уйти. Он не мог увидеть ни дочь, которая все еще находилась в операционной, ни жену, которой занимались неврологи.

Наконец он включил мобильник и позвонил домработнице Буссаре. Сообщив о несчастном случае, он попросил ее забрать Люка из коллежа.

– Дома все в порядке, Буссара?

– Не беспокойтесь, месье, у нас все нормально. А там… в больнице?

– Мне еще не разрешили их навестить. Придется подождать, – уныло сказал он.

Буссара, со свойственным ей оптимизмом, попыталась его ободрить;

– Да вы не убивайтесь так, месье, это ведь одна из лучших парижских больниц! У меня одна подружка там лечилась, так ее доставили туда на носилках, а вышла она сама, бегом, – ее всего-то за несколько дней на ноги поставили.

– Ладно, там увидим, – коротко ответил Ришар.

Позже он позвонил домой еще раз.

– Месье, можете не спешить домой, делайте свои дела, я посижу с Люком сколько нужно, – успокоила его Буссара.

– А чем он там занимается?

– Уроки делает. И, знаете, совсем не расстроился. Я ему сказала, что они обе отделались царапинами.

– Прекрасно, Буссара! Я еще позвоню. – И Ришар отключил телефон.

Несмотря на настойчивые расспросы, он так и не добился от медсестер никакой новой информации. Пора было сообщить о случившемся своим родителям и Клодине, матери Камиллы. Сначала Ришар попробовал дозвониться в «Старые липы», но никто не ответил. Мобильники отца и матери, как всегда, были переключены на автоответчик. Ришар в нескольких словах изложил ситуацию, стараясь ее не драматизировать. Всякий раз, как он обращался к родителям, их строгое, лишенное сантиментов воспитание давало о себе знать.

Позвонил он также братьям – Эмерику и Эрвану. Именно последний, самый младший, искренне ему посочувствовал. А Эмерик, чья голова была занята цифрами дохода и перевозками десятков тонн зерна, ограничился дежурным: «Ну, держись!»

Калинья, жена Эрвана, вызвалась приехать в Париж на несколько дней. Ришар было отказался, но Калинья заявила, что уже заказывает билет на скорый поезд. Она всегда дружила с Камиллой и считала вполне естественным быть рядом с ней в такой трудный момент. Ришар поблагодарил ее. Затем он позвонил Клодине, которая для родной матери отреагировала на новость более чем странно, но, увы, вполне предсказуемо. У нее были довольно натянутые отношения с дочерью. После смерти отца Камиллы они совсем перестали понимать друг друга.

Конец ознакомительного фрагмента.