– Добрый день, месье Мабрек. Сейчас я вам расскажу о случившемся. Мы уже получили результаты осмотра вашей дочери, они здесь, со мной; что касается вашей супруги, то не все еще готово: учитывая ее состояние, я распорядился провести кое-какие дополнительные неврологические обследования.

– Неврологические? Это еще зачем?

Врач уселся за стол, разложил перед собой документацию, касающуюся Ванессы, и сказал:

– Месье Мабрек, прошу вас, потерпите минуту, мне нужно сосредоточиться.

– Надеюсь, вам это удастся, – едко бросил тот.

Врач никак не отреагировал на этот выпад; спустя несколько минут он начал объяснять суть дела, опуская некоторые медицинские термины, слишком сложные для непосвященных, и стараясь выражаться как можно понятнее.

– Вы уже знаете, что ваши жена и дочь стали жертвами автокатастрофы. В отношении… э-э-э (тут он заглянул в анкету)… Ванессы…

– Мне сообщили, что она в тяжелом состоянии, – прервал его Ришар.

– …то при ударе ее выбросило из машины. Результат: перелом голени и трещины в трех ребрах. В данный момент она находится в операционной, где кости ноги́ поставят на место и наложат гипс. Не стану от вас скрывать, что это крайне болезненная процедура, проходящая под общим наркозом.

– Но угрозы для жизни нет? – с тревогой спросил Ришар.

– Разумеется, нет. Однако полная реабилитация потребует многих месяцев и регулярных обследований, которые позволят убедиться, что срастание костей протекает нормально. Она еще молода, в двадцать лет от таких травм избавляются быстро.

– В семнадцать!

Врач снова заглянул в анкету.

– Действительно, семнадцать… Ну, что ж, тем более.

– Я могу ее увидеть?

– Можете, но позже. Сейчас она, как я уже сказал, в операционной, – напомнил врач, которому в этот момент принесли заключение по дополнительному обследованию Камиллы.

– Эти результаты касаются моей жены? – нетерпеливо спросил Ришар.

– Минутку, я должен сначала просмотреть снимки.

Он долго перебирал бумаги, то и дело возвращаясь к началу, и, судя по его мимике, они вызывали у него сильное удивление.

– Может, все-таки принести вам воды? – спросила медсестра, желая заполнить эту тягостную паузу.

– Спасибо… кофе, если можно.

– Конечно. Вам тоже, доктор?

– Да, с удовольствием, – ответил врач, продолжая перебирать снимки и документы. Потом он обратился к Ришару:

– Ваша жена… как бы это выразиться… ее случай можно назвать и более простым и, в то же время, более сложным…

И он снова начал просматривать энцефалограмму.

Ришар был озадачен.

– Но… она хорошо себя чувствует?

– Да, хотя я назвал бы это настоящим чудом. У нее нет ни одной открытой раны, ни одной ссадины, всего лишь несколько ушибов и синяков на спине. Но она регулярно впадает в кому, сопровождаемую амнезией, и вот это мы никак не можем объяснить. МРТ прекрасная, энцефалограмма и анализы не выявили никаких нарушений или аномалий в организме.

И врач откинулся на стуле, скрестив руки на затылке.

– Но раз нет никаких аномалий, значит?.. – с надеждой воскликнул Ришар.

– Да, но есть одно странное, вернее сказать, неординарное явление: вопреки результатам обследования, ваша жена регулярно впадает в бессознательное состояние, которое мы никак не можем объяснить. Так вот: я решил оставить ее в больнице и понаблюдать за ней дня три.

Ришар попытался получить более подробные разъяснения, чтобы успокоиться:

– Вы, кажется, называли это посттравматической комой?

– Верно, это наиболее допустимое понятие. И все же мы предпочитаем держать ее здесь, под наблюдением.

– Я могу с ней повидаться?

Врач вызвал санитарку.

– Мадам Лубен уже разместили?

– Нет еще.