Вкус опасности знаком каждому из нас. В юные годы мы все лазали по деревьям, прыгали по гаражам, покоряли бетонные заброшки. По крайней мере, таким было мое отрочество, пришедшееся на конец девяностых – начало нулевых. Компьютеры тогда имелись далеко не у всех, о смартфонах и интернете тоже никто не слышал. Роль соцсетей исполнял двор. Сегодня многие ругают лихие девяностые, твердят о преступности, нищете, умственной деградации, а сами сидят в каком-нибудь онлайн-паблике и изрыгают потоки брани на незнакомых людей. Посмотрел бы, как эти моралисты обзывают чьих-то мамок во дворах города Отрадного в девяностые. Мигом бы без зубов остались. Да, это были суровые времена, жилось людям несладко, хватало жести и чернухи, но зато за словами следили. А вместо серфинга по просторам интернета, мы часами пропадали на улице, зачастую рискуя оттуда не вернуться. Инстинкт самосохранения у постперестроечной ребятни либо отсутствовал напрочь, либо находился в зачаточном состоянии. Это когда тебе говорят: «Олег, слабо через эту яму перемахнуть?». Ты смотришь – расстояние приличное, метра четыре до дальнего края, и вниз лететь столько же, да еще и ржавая арматура торчит. Упадешь туда – и нашампурит тебя, как свинку на вертел. И тогда тоненький голосок в детской голове робко шепчет: «Да ну нафиг, Олежка, забей». А вот через двухметровую яму – чего ж не прыгнуть!

Вот так и текли наши дни, месяцы складывались в годы, а мы постигали азбуку уличного экстрима. Видеомагнитофоны и игровые приставки были уделом избранных, роскошью, которая большинству моих сверстников только снилась. А что оставалось делать? Дома сидеть да книжки читать. Этого добра в нашей скромной хрущевской двушке хватало. Спасибо маме, школьной учительнице литературы. Благодаря ей я научился читать уже в пять лет, обожал русские народные сказки, приключения, фантастику. А батя позаботился о том, чтобы руки мои росли из правильного места. Работал он на ремонтно-механическом заводе. В свободное время мы с ним пропадали в гараже, где неустанно что-то чинили. В общем, обычная работящая российская семья. И друзья были под стать – не наркоманы, не гопники. Но все же к концу школы во мне крепло желание сбежать из Отрадного – городок с населением в пятьдесят тысяч человек стал казаться тесной клеткой. Просторные дворы, любимые с детства, к шестнадцати годам вдруг сжались, дома стали казаться низкими, серыми, унылыми.

В поисках свободы я отправился в областной центр – Самару. Город-миллионник казался настоящим мегаполисом, пульсирующим жизнью. Без труда поступил в Самарский университет имени Королева на факультет филологии. Специальностью выбрал иностранные языки. В те годы, в начале нулевых, я всерьез решил зарабатывать на хлеб переводчиком. Усердно изучал английский и испанский. Правда, учеба давалась со скрипом, ведь жизнь в общаге постоянно отвлекала. Пьяные посиделки с сокурсниками и бессонные ночи с прекрасными девчонками мешали готовиться к сессиям. А еще мы, компания отчаянных сорвиголов, постоянно ввязывались в авантюры и искали приключения на свою голову. Роупджампинг? Непременно! Аттракцион, где тебя привязывают к резиновому канату и бросают с моста, возвышающегося на десятки метров над водой, казался гораздо интереснее учебников. Прокатиться на квадроциклах вдоль горного обрыва, рискуя сорваться в пропасть? Да хоть каждый день! Чего мы только не вытворяли, наивно веря, что молодость – это синоним бессмертия. И шишки, конечно, набивали, но снова бросались в омут с головой.

Помню, как-то весной нам пришла в голову гениальная идея покорить гору Барсук в Красноглинском районе Самары, откуда открывался захватывающий вид на Волгу, острова Золотые Пески, Птичий и Зелененький. Место популярное среди скалолазов. Спросите, что там покорять, если на эту вершину регулярно поднимаются люди? А вот мы, горячие головы, решили сделать это без страховки, полагаясь только на свои руки и ноги, как в знаменитом фильме с Сильвестром Сталлоне. Лезть предстояло высоко, сто шестьдесят пять метров, если быть точным. Я сорвался на десятом. Благо, мы позаботились о страховке – скинулись на защитную сетку от падения, как те, что ставят на батуты. Растянули мы ее, закрепили за камни и деревья. Сетка спасла мне жизнь, но не уберегла от травм. Разумеется, пятеро идиотов не смогли надежно закрепить веревки, и в момент моего приземления один из концов развязался. Я не разбился, но сломал пару ребер, получил сотрясение мозга и угодил в больницу на неделю. Что характерно, никто из «верных братьев», как мы себя называли, меня не навестил. Полезных выводов я не сделал и зла на друзей не держал. Вскоре наша шайка балбесов снова принялась за старое.