– Знаешь, Кси, я давно хотел с тобой поговорить, но не решался. И то, как я себя веду, не значит, что я не боюсь. Я хотел бы поговорить с тобой о многом, о жизни в Центре, о будущем Обители и планеты. О том, чего хочешь ты, чего хочу я. Ведь мы с тобой росли вместе, я видел, как растешь ты… И ты – сильная девчонка. Более того – ты мне всегда нравилась. Но я не хотел, – он потряс головой: нет, не в Центре, где есть вездесущие и всезнающие учителя. И сама судьба выбрала в качестве субкомандира тебя, разве ты не понимаешь?

Я невольно ослабила хватку на рукоятке игольника. Если он хотел таким образом отвлечь внимание, ну что же, у него получилось.

– Сейчас или никогда. Тэрм смог раскопать кое-что, что проморгали в Центре. С внешней стороны станции есть транспортный отсек. Он довольно большой, чтобы вместить в себя коммерческий лайнер. Понимаешь? Тэрм говорит, что он не находится в судовом журнале, потому что использовался для контрабанды. Мы можем использовать его, чтобы улететь отсюда из этой занюханной системы. Там, за пределами системы, может быть нормальная, человеческая жизнь. Города, корабли, наука, счастливые дети и родители. – Карн устало откинулся.

– Может быть, конечно, там нет ничего, но попытаться стоит. В конце концов мы можем «прыгнуть» обратно и привести новые данные в Центр. Нельзя же постоянно сидеть на одном месте. И я уже все решил – он злобно сверкнул глазами.

Я почувствовала сильную симпатию к Карну после этих слов, но… Что если он выбирает за меня, так же, как и учителя в Центре? Это путь в никуда. Я вложила игольник обратно в кобуру.

– Я не сдам вас Центру. Действуйте на свой страх и риск. Но если кто-то из твоих передумает или увижу, что ты принуждаешь моих… – я сделала неопределенный жест.

Карн разом посуровел

– Мне рабы не нужны. Полетят те, кто уверены, что хотят это сделать.

– Значит мы правильно друг друга поняли – я двинулась ко входу, когда меня настиг вой сирены. Это был сигнал: «Член экипажа в опасности».

Мы с Карном переглянулись и, оттолкнувшись от стен, рванулись к выходу. Сигнал шел из технического отсека. Там уже висел над терминалом Тэрм, который испуганно вскинул глаза, когда я с Карном влетели в отсек. Только сейчас я поняла, что рефлекторно выхватила игольник. В меня врезался Мо, но увидев в моей руке оружие тут же испуганно отлетел в сторону. С другого входа в отсек ворвались Эн и с Эдом. Судя по картам в руке они во что-то играли, когда их настиг сигнал. Тэрм только успел проговорить: “Я ничего такого не делал” – как переборки резко опустились вниз, отрезав нас от всего остального корабля, освещение погасло, а вместо него зажглись аварийные лампы оранжевого цвета. Я почувствовала, что мое сердце застучало как минимум в два раза быстрее. Нас загнали как котят, в ловушку. И самое страшное – никого больше на станции не было. Карн рядом со мной излучал спокойствие. Я вдруг поняла, что экстремальные ситуации – его стихия. Он легонько похлопал меня по плечу: “Спокойно, Кси, разберись со своими пацанами, а я – со своими. И пушку спрячь, пожалуйста.” Я подчинилась, убрала игольник и включила комм-линк: “Орион Пять и Орион Шесть, провести тест скафандров.” Никто не отреагировал. “Эд и Эн, проснитесь, вашу мать!” – вот это уже получилось куда увереннее. Они вздрогнули и уткнулись в дисплее на рукавице. Только сейчас я поняла, что Карн просто занял нас делом, чтобы отвлечь от мыслей об опасности. И я поняла еще кое-что: никто из нас не захватил шлемы к скафандрам. А это значит, что мы зависим от систем жизнеобеспечения корабля. Корабля, вращающегося тут уже два десятилетия без сервисного ремонта. Корабля, запершего нас без видимой на то причины. Я почувствовала, как стенки сдвигаются и давят на меня. Как тени удлиняются, и их непроглядная чернота пугает меня. Хотелось уткнуться в Карна и кричать. Но я – командир. Поэтому я повернулась к Карну, взялась рукой за переборку и влепила от всей души ему такую затрещину что мы оба отлетели друг от друга. Я увидела, как его поймал перепуганный Мо.