(тихо звучит музыка в стиле эмбиент)

Еще вчера отпраздновали Рождество, но город продолжал дышать праздничной суетой, пропитанной запахом мандаринов, пирогов и хвоей. Впереди ещё неделя выходных. Витрины магазинов, украшенные мишурой и гирляндами, наряженными ёлками слепили глаза, а под ногами хрустел слегка подтаявший снег – зима в этом году выдалась странно тёплой, словно сама природа сбилась с вечного ритма.

Тося шла вместе со своей знакомой Юлей, помогая той выбрать подарок ко дню рождения ее подруге. Денег было в обрез, и потому им пришлось обойти полгорода, заглядывая в каждый магазин, в надежде найти, что-то стоящее за скромную сумму. Их ноги гудели от усталости, а щёки горели румянцем – то ли от долгой пешей прогулки, то ли от досады, что идеальный подарок всё никак не находился.

В одном из торговых центров они решили разделиться и пошли в разные отделы. Юля пошла в отдел с часами, Тося в продуктовый, купить хотя бы булку, девчонки проголодались и уже давно мечтали о чём-то съестном.

Отдел был переполнен людьми, но сквозь толпу Тося вдруг заметила высокую, статную фигуру в светлом подряснике и скуфье. Это был отец Агафон.

Она узнала его сразу – не только по облачению, но и по той особой манере держаться, которая отличала его от суетливых покупателей. Батюшка стоял у прилавка с чаем, внимательно разглядывая упаковки, и в его неспешных движениях была какая-то почти монашеская сосредоточенность.

Тося знала его хорошо. Она ходила в приходскую школу, которую он основал для детей из малоимущих семей.

Там ребята проводили целые дни: учились, общались с психологом, получали горячие обеды. Дома у многих из них не было даже этого – не потому, что родители не хотели кормить, а потому, что жизнь загнала их в такие тиски, что порой не оставалось даже хлеба. Отец Агафон старался хоть немного восстановить справедливость – хотя бы для детей.

А ещё Тося пела в церковном хоре. Она мечтала попасть на клирос – настоящее, почётное место для певчей, – и потому усердно училась вокалу в воскресной школе.

Не раздумывая, она подошла к батюшке, сложила руки крестообразно и тихо поздоровалась:

– Благословите, отче.

Отец Агафон обернулся, Он улыбнулся, конечно он узнал её – тепло, по-отечески – и благословил, положив ладонь на её голову. Его пальцы были сухими и тёплыми, как страницы старых церковных книг и пахли ладаном.

– Тосечка… Как дела, дитятко?

– Вашими молитвами, Отче…

Рядом с ним стоял высокий мужчина – настолько высокий, что даже батюшка, сам не маленького роста, казался рядом с ним почти обычным. Незнакомец был одет в серый спортивный костюм, но по его осанке, по тому, как он держал себя, Тося сразу поняла: этот человек тоже воцерковлён.

Почему-то пришла мысль, что он тоже священник, не смотря как он был одет.

Она была права.

Она уже хотела идти к выходу, вспомнив про Юлю, как вдруг почувствовала резкий, неприятный толчок – чья-то рука грубо схватила её за ягодицу.

Обернувшись, Тося увидела лишь спину того самого высокого мужчины. Он уже отвернулся, разговаривая с отцом Агафоном. Но девушка отогнала от себя эту мысль.

«Не может быть…» – мелькнуло у неё в голове. Наверное, это кто-то из толпы…

Тем временем, тот высокий мужчина с наслаждением в глазах, обернулся и заговорил с батюшкой :

– Я хочу её! – тихо, но отчётливо произнёс он, Агафон увидел блеск в его глазах, что-то жадное, ненасытное и всё понял, лишь кивнул в ответ.

Когда подруги снова встретились, Тося поделилась тем, что с ней произошло. Как встретила батюшку, его высокого спутника и как кто-то ущипнул её за мягкое место. Юля поморщилась, но ничего не сказала.