Это была трудная задача, но мы, занимающие высокие посты, учимся носить перед народом бесстрастное лицо. Когда-то, за двадцать лет до этого, такие же изысканные поклоны были сделаны мне, теперь боги сочли нужным переменить мою судьбу. Но пока я шел, склонившись и смиренно ступая по пятам за Татхо, хотя этикет и запрещал шумные приветствия в мой адрес, он не мешал добрым взглядам, и они исходили от каждого воина, каждого придворного, каждого вождя, стоявшего в этом золоченом зале, и падали на меня с большой благодарностью. Не часто павшие встречают такие ласковые взгляды.

Согласно обычаю, переданному с незапамятных времен, в эти великие торжественные дни смены правителя присутствующие могут приносить петиции и просьбы, могут выдвигать обвинения против отставного главы, гарантируя себе неприкосновенность от его мести, или излагать свои собственные личные идеи для лучшего управления государством в будущем. Я думаю, что можно простить мое тщеславие, если я напишу, что ни один голос не был поднят против меня, ни против чего-либо из того, что было сделано за двадцать лет моего правления. Никто не высказался за изменения в будущем. Да, несмотря на то, что мы прошли круг три положенных раза, все присутствующие выразили свое одобрение благодушным молчанием.

Мы прошли друг за другом, новый вице-король и старый, торжественным шагом по золотым плитам зала совета под пирамидой, и великие государственные чиновники покинули свои места и присоединились к нашему шествию, и у дальней стены мы подошли к двери личных покоев, которые час назад были моими собственными.

Что ж! Теперь у меня не было дома ни в одном из этих чудесных городов Юкатана, и я не мог не чувствовать горечи, хотя, конечно, я был бы благодарен за возвращение на континент Атлантиды с головой на своем месте.

Татхо произнес свой формальный призыв "Откройте наместнику", как велит ритуал, и рабы, находившиеся внутри, широко распахнули массивные каменные задвижки двери. Татхо вошел, я следовал за ним по пятам; остальные остановились, посылая с порога приветствия, и задвижки двери с лязгом захлопнулись за нами. Мы прошли в зал, а затем, когда мы впервые остались вдвоем и навязанный придворный этикет остался позади, новый вице-король повернулся, кротко сложив руки, и низко склонился передо мной.

– Девкалион, – сказал он, – поверь мне, что я не искал этой должности. Она была навязана мне. Если бы я не согласился, моя голова была бы отдана в уплату неустойки, и другой человек, твой враг, был бы послан наместником вместо тебя. Императрица не допускает, чтобы ее воля когда-либо подвергалась сомнению.

– Мой друг, – ответил я, – мой брат по крови, во всей Атлантиде и ее территориях нет человека, которому я бы с большей готовностью передал свое правление. Вот уже двадцать лет я управляю этой страной Юкатан и всей Мексикой, сначала при старом короле, а затем в качестве министра при новой императрице. Я знаю свою колонию, как книгу. Я близко знаком со всеми ее замечательными городами, с их дворцами, пирамидами и людьми. Я охотился на зверей и дикарей в лесах. Я построил дороги и сделал реки такими, чтобы они могли перевозить грузы. Я развивал искусства и ремесла, как купец; я трижды в день произносил собственными устами речь о божественном культе. Через злые годы и через добрые я правил здесь, стремясь лишь к процветанию земли и укреплению Атлантиды, и я полюбил эти народы, как отец. Тебе я завещаю их, Татхо, с горячей мольбой об их защите.

– Не я смогу продолжить дело Девкалиона с силой Девкалиона, но будьте довольны, друг мой, я сделаю все, что в моих силах, чтобы в точности следовать по вашим стопам. Поверьте, я пришел к этому правлению с тысячей сожалений, я бы скорее умер, чем занял ваше место, если бы знал, как сильно будет беспокоить вас смещение.