В любом случае делать нечего, я очень неохотно говорю Бекке, что не могу поехать с ней, но обещаю, что, когда заберу ее днем, мы поедем в центр города, чтобы увидеть рождественские огни, ей понравится. Кивок, который меня успокоил, в отличие от взгляда, которым она смотрела на меня, когда я начал ей объяснять, что не могу пойти с ней. И вот, тревога полностью ушла из глаз, она вскочила с кровати и побежала в ванную.

Ее последняя большая победа – она научилась садиться на унитаз сама, с помощью пластиковой ступеньки, которую я купил, чтобы она могла подниматься и спускаться. Я оставляю ее одну, пока не услышу ее крик: «Клалт!»

Это сигнал, мне нужно идти и помочь ей снять пижаму, которая снимается через голову или которая на пуговицах, она еще не совсем понимает, как они работают, - но в остальном она не позволяет мне ей помогать. Она становится все более независимой, что, хотя и естественно для детей этого возраста, кажется, для нее это дело чести, возможно, потому что у нее больше нет матери. Психотерапевт отметила независимость, которую она хорошо демонстрирует, и сказала, что это один из способов преодолеть то, что произошло, и что если бы все было наоборот, если бы она пыталась все больше и больше цепляться за меня, тогда следовало бы беспокоиться.

Достаточно того, что ей нужна дополнительная поддержка ночью, потому что она не может избавиться от кошмаров, и, возможно, «я могу» в высокой степени демонстрирует, что это реакция на ее зависимость от взрослого. Моя Бекка - девочка с хорошими генами.

Мы идем в ее комнату, и начинается сложная задача - выбрать, что надеть. Я как обычно надеваю на нее нижнее белье, сажаю ее в маленькое кресло из пенопласта и начинаю показывать, что находится в ящиках и шкафу, выкладывая предметы на кровати, как на витрине магазина модной одежды. Это процесс, который может быть долгим и, лучше всего бы его пережили люди с острой формой дальтонизма, потому что комбинации цветов, которые сейчас делают и которых мне не всегда удается избежать, иногда бывают довольно странными.

Я собираюсь высказать свое мнение о комбинациях цветов, тканей и материалах, а также о взаимосвязи между цветами, которые несколько месяцев назад казались совершенно непостижимыми, но теперь я вижу, что они уже получили некоторое признание.

Я обычно топаю ногами, когда она хочет надеть две пары штанов или две юбки одну поверх другой, аргументируя это тем, что она носит два, а иногда и три свитера, которые ей даже не очень нравятся, почему же она не может надевать и двое штанов, которые ей нравятся? Я мало что могу этому противопоставить, поэтому я просто говорю «нет» и выслушиваю истерику, которая обязательно последует дальше. К счастью, такое случается нечасто. Сегодня она колеблется между коричневыми брюками и синими джинсами, которые можно сочетать с хлопковой водолазкой в оранжевых и желтых тонах или с другой, красной с белым воротником. Носки будут желтыми с зелеными пятнами. В конце концов, она выбирает брюки и водолазку.

Пока я ее одеваю, она рассказывает мне, что будет сегодня в зоопарке, с кем она будет играть, какие дети ей нравятся, а кому не нравится находиться рядом с ней.

- Ты знаешь, Калле, Холхе очень раздражает, он все время дергает меня за волосы и бегает за мной. А когда я говорю ему перестать, он меня не слушает!

«Ну, бывает», думаю я, но решаю воспользоваться ее словами, чтобы посмотреть, к чему это приведет:

- О да? Какой противный мальчик. А ты сказала Кармен, что он так делает? Слушай-ка, а почему бы тебе не делать то же самое с ним?