В одиннадцать перерыв на кофе, выйдя из лекционной, я натыкаюсь на Нила, как обычно хорошо одетого, костюм с Сэвилл-роу^>30 и явно менее удивленного нашей встрече, чем я мог представить.

- Калле! Vad gör du här^>31? Я думал, приедет Гомес.

Он говорит на шведском с отвратительным акцентом, который сам же высмеивает, но тут же переходит на английский, единственный язык, на котором он действительно умеет разговаривать. Обычная добродушная маска украшает его лицо.

- Да, должен был приехать он, но у него кое-что случилось.

Смех.

- Непредвиденное событие? О, я понимаю. В смысле вечеринка в доме знаменитости. Он своего не упустит.

- Да уж. Как поживаешь? Как Джанет и дети?

Он кивает:

- Хорошо, все в порядке. Слушай, как тебе удалось приехать, где ты оставил Бекку?

Я отвечаю, что привез ее с собой и что она в отеле со шведской няней, это он тоже нашел очень забавным. Нил на пятнадцать лет старше меня, и он был очень дружен с моими родителями, на самом деле, больше с матерью, через дядю Кьелла они познакомились в летнем лагере. Когда они были маленькими, Нил ездил отдыхать в дом бабушки и дедушки недалеко от Уппсалы. В итоге он получил диплом юриста, а затем некоторое время работал в офисе, вместе с Мейреллесом и Гомесом в налоговой, и теперь мы сотрудничаем с его офисом в Лондоне. Он сильно помогал мне сразу после аварии, он и Джанет, а она врач, пришли, помогли мне навести порядок и позаботиться о Бекке в те первые дни. Я им очень благодарен.

Мы поговорили несколько минут, две, может, четыре, когда появились Жорж Башеле и Хавьер Роккафорте, которых я знаю, одного с летних курсов в Брюгге, а с другим мы познакомились в доме моих бабушки и дедушки. Никто из них не ожидал встретить меня здесь, и, поскольку мы не виделись какое-то время, мы решаем нагнать упущенное время и строим планы на обед, когда я мельком вижу женщину, которая мне кажется знакомой, она протискивается между людьми и исчезает за кем-то. Я соглашаюсь на время и бегу за ней, а она растворилась в толпе.

Я снова вижу ее почти у входа в комнату и в прыжке оказываюсь у ее ног.

- Allora, questo C. Antonelli sei tu?32 – говорю я это ей на ухо. Она медленно поворачивается, но потом почти кричит мне в ухо, повиснув на моей шее:

- Каллимеро^>33! Che bello vederti^>34. Что ты здесь делаешь?

Поначалу я теряю дар речи, поскольку вблизи она даже красивее, чем в последний раз, когда я ее видел, но я достаточно оправился, чтобы ответить ей, не теряя позу.

- Я пришел увидеть тебя, Чинция, что еще?

На самом деле, я даже не уверен, участвует ли она, Ч. Антонелли, в семинаре, я блефую. Тем временем наш разговор начинает привлекать внимание, и она тащит меня вглубь комнаты.

- Честно сказать, я немного нервничаю. Я никогда не выступала перед таким количеством людей, тем более по-английски.

Вот это да!

- Конечно, я смогу, но ты знаешь, как это бывает, нервничаю перед выступлением.

Чинция из Болоньи, где живет мой прадед, она дочь его большого друга, коммерциалиста – это гибрид менеджера и юриста, специализирующегося в области корпоративного и коммерческого права, - и она работает со своим отцом. Мы примерно одного возраста и познакомились в то время, когда Мия и я проводили много времени в доме прадеда Небулони, нам было пятнадцать или шестнадцать. Она и моя сестра, которые всегда выглядели старше, чем были на самом деле, всю жизнь занимались танцами и аэробикой и даже участвовали в шоу и соревнованиях. Позже Мия обменяла это на айкидо, но Чинция продолжила и, насколько я знаю, до сих пор участвует в соревнованиях.

В студенческие годы мы очень мало встречались, но не прекращали переписываться. Я не видел ее более двух лет - в последний раз, когда я был в Болонье, ее не было, но, кроме того, что она стала еще красивее, она, похоже, не изменилась. Те же длинные прямые волосы, которые доходят почти до середины спины, каштановые, настолько темные, что похожи на красное дерево, уложенные как-то затейливо на макушке, те же теплые карие глаза и те же огромные ресницы, те же очки, нет, очки другие, та же улыбка с пухлыми губами и очень белыми зубами под маленьким носиком и такое же почти идеальное овальное лицо, делающее ее похожей на фарфоровую куклу в очках.