В зале мало людей, я спрашиваю сотрудника, можно ли тут поужинать, и когда он говорит «да», мы направляемся к одному из столиков у окна слева. Я сажусь напротив Бекки и беру меню, которое официант оставил на столе. Как всегда бывает, когда я голоден, мне трудно решить, у меня текут слюнки, кажется, от всего. Наконец я решаюсь на карри из морепродуктов. Зову официанта, прошу хорошо прожаренный стейк и чипсы с соусом для Бекки, и яблочный сок и карри для меня.

– Что будете пить? - спрашивает он, его лицо рябое и улыбающееся, а тюленьи усы делают его похожим на простофилю. – У нас есть вино, белое и красное, пиво собственного производства, безалкогольные напитки…

Он оборвал фразу в ожидании моего ответа, который не задержался.

– Кружку вашего пива. Хочу попробовать.

Два пива в один день, завтра придется приложить серьезные усилия, чтобы компенсировать это!

– Очень хорошо, сэр. 300 мл или 500?

Я хочу пить! И голод не позволяет мне хорошо соображать.

– Давай 500. Но очень холодное!

Завтра мне придется усердно потренироваться. Я надеюсь, что тренажерный зал в отеле хороший.

– Конечно, сэр. Вот увидите, вам нравится. Я быстро.

И мне очень понравилось. Вернее, нам обоим понравилось, потому что Бекка тоже ничего не оставила на тарелке. Официант подходит с тележкой десертов, но на этот раз мне уже не хочется все съесть, я выбираю фрукты и прошу для Бекки большое мороженое. Она изо всех сил пытается прикончить его, но порция действительно большая и, в конце концов, Бекка сдаётся. Официант предлагает кофе, я отказываюсь и прошу счет. Я оставляю хорошие чаевые и мы уходим, став немного тяжелее и намного счастливее.

Солнце скрывается за горизонтом, мы поднимаемся на холм слева от ресторана и идем через Жардим-де-Сан-Катарина, навстречу последним лучам. Мы проходим помеченный флагом дворец, а затем Конгресс-центр, где садимся на такси и возвращаемся в отель.

В номере после того, как Бекка почистила зубы и надела пижаму, я разрешил ей посмотреть канал «Панда», сидя на кровати и она быстро начала клевать носом. Я укладываю ее, выключаю свет, убавляю громкость и поворачиваю телевизор в сторону, не выключая его, и держу ее за руку, чтобы помочь ей уснуть. Через десять минут она крепко спит.

Я переключаю канал на Euronews, чтобы узнать, есть ли какие-то новости в случае с Манаусом, но про это дело даже не упоминают. Проблемы все те же, что и в последние несколько дней, и все они кажутся слишком унылыми, чтобы обращать на них внимание. Я выключаю телевизор и некоторое время сижу на балконе, наслаждаясь пейзажем и свободным временем перед сном.

Наутро няня приходит в девять, семинар начинается в половине десятого, согласно программке. Полагаю, получаса должно быть более чем достаточно, чтобы познакомить ее с Беккой и добраться до дворца, где будет проходить семинар.

Посмотрим, кого я должен слушать завтра: два типа утром и два днем. Сначала некий М. Фишер де Алмейда, который расскажет о конвергенции законодательства во всех западных странах и его влиянии на центры освобождения от налогов, а затем К. Антонелли о том, как центры освобождения от налогов могут продолжать играть центральную роль в развитии нуждающихся регионов, несмотря на недавно введенные ограничения. Все темы кажутся интересными, если никто из выступающих не окажется занудой, что всегда может случиться.

Я приезжаю на семинар, почти в десять, пробка, такси тащились, как черепахи, в пробке. Праздник, похоже, никак не повлиял на транспорт.

Я вхожу, беру материалы и занимаю место с краю в последнем ряду. Выходит человек, который сопровождает свою речь подробными графиками и таблицами процентных сравнений – и это все в лекции по юриспруденции? Обычно лекции не такие красочные. И хотя речь длится где-то час, это не утомляет.