– Не надо, Эдит, – взмолился Мерих, страдальчески скривившись. – Никак нельзя последний разок снова в вену сделать?

– Да у тебя там живого места нет, – женщина всплеснула руками и, подойдя к пациенту, недовольно осмотрела его руки. – Прескверно дело, точно говорю. Я и так твои вены еле вижу, тут ещё и синяк сплошной, нет уж. Больше я этой катастрофы не коснусь, мне проблемы не нужны.

– А ты точно можешь сделать всё незаметно? Только если следов не останется, – Мерих нехотя дал женщине осмотреть вены на своём кулаке и потерянно повторил в пустоту, – только если без следов…

– И что ты так трясёшься из-за секретности… Неужели так сложно рассказать друзьям? – удовлетворённая видимостью вен, Эдит пробралась к своему столу и стала готовить капельницу ловкими, отточенными до невозможности движениями.

– Было бы просто, я бы рассказал, – недовольно буркнул Мерих. – Давай закроем тему, не хватало ещё, чтобы ты этим меня донимала.

– Хорошо, тогда поговорим о Джун, – женщина строго глянула на пациента, поджав пухлые губы от недовольства. – Когда расскажешь ей?

– Когда будут времена поспокойнее, – парень стыдливо спрятал глаза и закрыл лицо капюшоном толстовки. – Не хочется, чтобы ей пришлось терять единственного родного человека. Пусть уж лучше я буду просто донором, который исчез, чем мёртвым братом.

– Это имеет смысл, – Эдит взяла руку парня и затянула жгут ниже локтя. – Сжимай кулак.

– Точно нельзя выше? – в последний раз Мерих выглянул на женщину, но, осознав, что её ничем не разжалобить, спрятался обратно под капюшон и поджал губы в ожидании укола, когда кожу обдало холодом от спирта. – Ладно. Нельзя так нельзя.

– А я считаю, что тебе бы лучше ей сказать. Всё-таки родная кровь, самому легче станет, – медсестра профессиональным движением хладнокровно ввела иглу капельницы и подклеила её пластырем, чтобы не расшатывалась.

– Можно я сам буду решать, как мне и Джун будет легче?! – прорычал из-за капюшона разгневанный Мерих. – Если я что-то делаю, на это есть причины. Хватит меня доставать, хотя бы в последний день.

– Кстати об этом, – Эдит напряжённо поджала губы и, закончив с капельницей, отошла к своему столу. – Доктор продлил твой курс. Ты ещё слишком слаб, чтобы заканчивать, так что он назначил ещё три капельницы раз в три дня.

– Ещё три? – парень освободил лицо и страдальчески посмотрел на медсестру. – Класс… Только об этом и мечтал услышать на "последней" процедуре.

– Я говорила ему, что ты будешь недоволен, – Эдит добродушно посмеялась. – Не переживай, после этого точно все кончится. Никаких больше витаминов, ещё две недели и снова некому будет заботиться о твоём здоровье.

– Жду не дождусь, – Мерих усмехнулся и откинулся спиной на стену, к которой была придвинула кушетка.

– И всё-таки, почему бы тебе не рассказать друзьям всю правду? Может, тогда они не будут волноваться и донимать тебя, что ты так не любишь.

– Тогда будет ещё хуже, – парень убеждённо помотал головой. – Я не перенесу этого их сердобольного сопереживания и, худший кошмар, восхищения. Даже ты на меня смотришь, будто я сделал что-то очень нужное и особенное… – он недовольно фыркнул и отвернулся, чтобы не видеть тёплого взгляда заботливой медсестры.

– Брось, Мерих, ты это заслужил.

– Заслужил бы, если бы не бросал её, – он задумчиво начал теребить уголок пластыря на руке.

– Мерих, – строго окликнула его Эдит, заставляя бросить это занятие.

– Точно… прости… – парень устало усмехнулся и прикрыл глаза. – Можно я посплю немного? Совсем нет настроения разговаривать, разбуди, когда можно будет идти.

Но и сон поначалу не шёл. В голове крутились мысли о давно требовавших внимания проблемах. Что сейчас с Эвитой, будут ли её судить или отправят на очередное пыточное лечение? Как живётся Аметист после всего, что она натворила? Всё-таки это она была виновата в том, что спровоцировала убийство Дамира, или Мерих мог этого избежать? Действительно ли Элизиан интересовалась им только ради секса?