В последние годы жизни царь увлёкся европейской музыкой. Алексей Михайлович устроил для себя и ближних людей пир, который сопровождался очень необычной потехой: «Играл в арганы немчин, и в сурну, и в трубы трубили, и в суренки играли, и по накрам, и по литаврам били ж во все».11
Алексей Михайлович любил иноземные развлечения и к русским увеселениям относился с некоторым пренебрежением.
Сослав скоморохов, Алексей Михайлович озаботился поисками новых актеров.
В 1672 году царь приказал полковнику Николаю фон Стадену отправиться в Курляндию и провести там переговоры о приглашении на службу «рудознатных мастеров», могущих организовать металлургическое производство, «да трубачей самых добрых и ученых», а также специалистов, умеющих ставить спектакли.12 Любопытно, что актеры и режиссеры идут в этом списке в одном ряду со специалистами по добыче полезных ископаемых. И горное дело, и театр имели одинаковое государственное значение.
Но дальше переговоров дело не пошло. Слухи о том, что актера в Москве могут и зарезать, по всей видимости, дошли до Европы. Так что все звезды отказались, а на путешествие в Россию решились лишь четыре музыканта, один из которых был трубачом, а специализация остальных неизвестна.13
Европейский театр в Москве пришлось создавать подручными средствами. За помощью царь обратился к пастору московской лютеранской церкви Иоганну Готфриду Грегори, которому было поручено «учинить комедию» и организовал театральную постановку.14 Для него это не была совсем уж новым делом. В немецкой школе театральные постановки были частью учебного процесса, и магистр Грегори воспользовался своим опытом студенческих времен.
Из числа живущих в Москве иностранцев он собрал 64 человека, разучил с ними «Артаксерксово действо», которое представляло собой инсценировку библейской книги Эсфири. Были даже сооружены какие – то декорации. В документах упоминаются «рамы перспективного письма», но что именно там было изображено и куда они крепились, сказать трудно. «Шили и костюмы. В расходных книгах упомянуто, что Грегори было выдано «на бороды евреев и на иную меньшую починку 5 рублей».
Спектакль царю понравился, и был обнародован царский указ о выдаче магистру Иоганну Готфриду Грегори «за комедийное строенье» 100 руб. и соболиные шкурки».15
Если на первом представлении присутствовал лишь самый узкий круг, то последующие спектакли были относительно общедоступными.
Личная жизнь и семья Алексея Михайловича
За дворцовыми стенами разворачивалась не менее увлекательная драма, чем в государственных делах. История двух браков царя, рождение будущего преобразователя России Петра I и сложные семейные интриги создают живой портрет эпохи, где личные судьбы переплетались с историей государства.
В Преображенском, где находился дворец Алексея Михайловича, прошла целая череда спектаклей, которые посетило значительное количество зрителей, в том числе женщины и дети.16 Конечно же, это был не общедоступный коммерческий театр, а придворное развлечение для знати.
Кто же был главным помощником и вдохновителем тишайшего царя в его мирных и благородных нововведениях в том, что «государственное устройство получило новый вид»? Это – скромный, но знаменитый уже, просвещенный Артамон Матвеев, умный, бескорыстный друг царя, разумно ценящий Европу, завел у себя в доме все полезное и изящное; выписывал для государя как русских знатоков, так и иностранных мастеров, музыкантов, актеров; но иностранных – не для водворения их здесь навсегда господами, а только для немедленного обучения природных русских учеников.