Бориску я обожаю!

А он меня!

Но я реально сегодня подвела ребят. Они практически ничего не заработали из-за меня. Точнее из-за того старого жадного козла.

Ну окей, он не старый…но ведь козел! И жадный!

Ну что, ему сложно было пару сотен подкинуть?

Так у него ни убыло бы.

Я его приметила сразу. От него прямо за километр ароматило деньгами!

Весь такой напыщенный породистый Петух – с – иголочки!

Терпеть таких не могу!

Мой Мот тоже из этих самых «московских рублевских», но не кичится своим достатком, вернее положением его родителей, и ведет себя просто и без напускного пафоса, стараясь быть материально независимым от мамы с папой.

Именно поэтому Матвей собрал команду талантливых ребят, студентов Института современного искусства, где учатся все парни из группы, в том числе и я.

Только я заканчиваю третий курс хореографического отделения, а ребята с эстрады.

Я верно сказала, что участники группы талантливы, даже тот же наркушник Сева, черт бы его побрал, и тот считается лучшим клавишником потока.

Groove-мейкер группы басист Саня Бергенен, он же Берг, – настоящий фундамент группы, является лауреатом многочисленных международных конкурсов и фестивалей. Соло-гитарист Илья, офигенный аранжировщик и композитор группы. Это его музыку играют ребята под слова, которые пишут все вместе.

Ну и, собственно, отец группы – мой Матвей Свирский: хороший вокалист, но поступивший почему–то на инструментальщика, хотя как гитарист, если честно, он такой себе.

И я ему об этом говорила.

– Моя доля, сдачи не надо, – абориген бросает на стол купюры и прищурено смотрит на меня. – Мы отдыхать.

Сева встает одновременно со своей мерзко хихикающей подружкой и протискивается между сидящими.

От радости, что эта наркушная сволочь сваливает, – расползаюсь в довольной улыбке, и пусть он это видит.

– Погоди, Ветер, провожу, – Матвей убирает руку с моей коленки и прислоняется очень близко к уху, – не скучай, детка, я быстро.

Ненавижу эти его «малышки», «детки», «киски».

Обвожу взглядом каждого сидящего за нашим столиком: Илья откровенно обменивается слюнявыми бактериями со своей девушкой, Берг тискает какую-то девчонку, извивающуюся на его коленках, а Боря, как обычно, что-то чекает в своем телефоне.

А мне скучно.

Я не могу сидеть на месте и вечно ищу проблем на свою задницу.

Так говорит Матвей.

Подвигаюсь ближе к Боре и заглядываю в его телефон.

– Что делаешь? – кладу голову ему на плечо и пытаюсь рассмотреть мерцающий экран.

Стробоскопы ослепляют и проходятся по мне лазерными лучами. Неприятно.

– Ммм? – не отрываясь от телефона, спрашивает друг.

– Дай мне, – пытаюсь вырвать из рук Бори телефон, но он ловко увиливает от меня.

– Отвали, у меня важная катка*, – отворачивается и прячет руки с телефоном под столом.

– Ну Бооорь, – ною я, – мне скучно. Пойдем танцевать?! – толкаю кулаком друга в плечо.

– Блть! – ругается Боря и поворачивается ко мне. – Просрал из-за тебя.

Победно улыбаюсь!

–Танцевать, Боря! – вскакиваю с диванчика и тяну друга в самую кофейную гущу.

На танцполе не протолкнуться.

Мы здесь все, как селедки в банке с душком: потные, вонючие, мокрые и слизкие.

Но это совершенно не мешает нам с Борей зажечь!

Наши танцы – гибрид из моих профессиональных классических па и Бориного мужского стриптиза из какого-нибудь малоизвестного пригорода.

Но выглядим мы всегда шикарно!

Сельский Бурлеск на гастролях!

Тремся с Борей попами, а руки друга незатейливо проходятся по моей груди. Такое я могу себе позволить только с ним. Потому что мой парень – ревнивый собственник и мне ни раз от него прилетало за такие откровенные танцы. Мне кажется, Матвей ревнует меня даже к балетному станку.