– Веди, – сказал Робер.

Даяк раздвинул листву. Капитан жестом велел Воронцову следовать за ним. Убедившись, что весь отряд благополучно исчез в подлеске, замкнул цепочку и сразу же попал в иной мир. Здесь было сумрачно и сыро, пахло прелой растительностью, которая в избытке стелилась под ногами.

Сын вождя скользил между стволами деревьев и лианами, стараясь производить как можно меньше шума. Время от времени он останавливался, давая возможность отставшим нагнать своих товарищей.

Во время такой остановки Семен спросил его:

– Ты говорил «брат вождя»? Разве он тебе не дядя?

– Нет, – мотнул головой даяк. – Он не одной крови.

– Кто же тогда?

Молодой даяк попытался что-то объяснить канониру, но тот лишь пожал плечами:

– Не понимаю…

– Ладно! – махнул рукой Воронцов. – Не в этом суть. Ты лучше спроси у него, почему вождь не пошлет своих воинов наказать шамана и его родственников.

– Нам нельзя, – ответил юноша, внимательно выслушав переводчика. – Табу. Ни один даяк не переступит порог храма даже под страхом смерти. Это можно только шаману и служителям храма.

– Табу наложил шаман? – поинтересовался Воронцов.

– Нет, боги.

– Тогда и нам нельзя…

– Вам можно, – уверенно произнес сын вождя. – Ваши боги вам этого не запрещают.

– Ты откуда это знаешь?

– Брат вождя сказал.

– Что он еще сказал?

Молодой даяк, ничего не ответив, продолжил движение. Вскоре он остановился:

– Храм.

Действительно, за зарослями бамбука проглядывали темно-серые развалины. Среди нагромождения камня возвышалась уцелевшая стена, сложенная из массивных гранитных блоков, к ней и направился отряд. Раздвинув листья папоротника, сын вождя указал Воронцову на скрытую от посторонних глаз пустую нишу с каменным барельефом сидящего Будды.

– Здесь, – сказал молодой даяк и протянул подошедшему Сюркуфу свиток. – Брат вождя велел передать это.

На желтоватом материале, отдаленно напоминающем бумагу, был нанесен план круглого помещения и идущих к нему с четырех сторон коридоров, своим переплетением напоминающих лабиринт. Один из проходов начинался от изображения сидящего Будды.

– Не наш ли это Будда? – спросил Воронцов, указав на нишу.

– Вполне может быть, – ответил Сюркуф, продолжая изучать план.

– Раз так, то тут должен быть вход.

– Если ты в этом уверен, попробуем отыскать.

Они вошли в нишу, ощупали каждый выступ, но никакой тайной пружины, позволяющей открыть вход, не нашли.

– Что-то тут не так, – произнес Воронцов и взглянул на сына вождя: – Ты знаешь, как открыть?

– Нет. Брат вождя не говорил. На бумаге указано. Читать священные тексты не могу.

– Кто может? – спросил капитан.

– Шаман может.

– Ты так ничего не добьешься, – сказал Воронцов. – Разверни карту. Там я под изображением Будды видел какие-то иероглифы. Ну-ка, начертание какое-то странное. Зажгите факел!

Воронцов присел на корточки перед барельефом и потер ладонью его основание:

– Давай сюда.

Сюркуф поднес факел. Желтый свет пламени осветил высеченные на поверхности камня иероглифы.

– Вот они.

– Вижу. Что дальше?

– Сравним их с теми, что на плане, – Воронцов надавил на один из иероглифов – камень под ним поддался и отодвинулся вглубь.

Раздался неясный скрежет – образовавшееся углубление снова закрылось. На этот раз другим иероглифом.

– Ты видел?! – Воронцов посмотрел на капитана. – Думаю, иероглифы требуется расположить так, как они начертаны на плане.

– Ты прав. Тебе помочь?

– Справлюсь сам.

Минут через пять последний иероглиф занял свое место, но стена с барельефом осталась неподвижной. Подождав с минуту, Семен поднял взгляд на Робера.

– Может быть, ее подтолкнуть надо? – пожал плечами Сюркуф и поспешил выполнить сказанное.