– Не знаю. Когда уходил, спокойно было. Давайте лучше поспешим.

Воины расступились, завидев отряд. Они настороженно смотрели на чужаков, но агрессивности не проявляли.

Сын вождя велел капитану и его спутникам подождать, а сам ловко вскарабкался по наклонному бревну с зарубками, заменяющему лестницу. Спустя некоторое время он появился вновь на краю помоста:

– Вождь ждет вас.

– Нас трое, – Сюркуф указал на себя, Воронцова и переводчика-канонира.

– Вождь знает, заходите.

Робер и его товарищи поднялись по лазу. Стены просторного помещения, куда они попали, были украшены плетением из бамбука. На циновках сидели обнаженные по пояс даяки. Грудь и плечи их были расписаны татуировками, на шеях висели амулеты с бахромой, на головах – цветные шапочки. У одного из аборигенов головной убор украшали павлиньи перья. Это и был вождь.

Он жестом пригласил Сюркуфа и его товарищей расположиться напротив.

– Вы пришли за девушкой? – без предварительных церемоний начал даяк. – Должен огорчить – ее похитили.

– Кто это сделал?

– Люди из рода шамана. Они убили воинов, охраняющих ботанг, и увели девушку.

– Куда?

– В храм.

– Для чего?

– Шаман хочет провести древний обряд. Он жаждет занять место вождя. Рассчитывает, что кровь жертвы задобрит духов нижнего мира и они помогут ему.

– Тогда почему вы сидите здесь?! – Сюркуф вскочил на ноги, за ним последовали Воронцов и канонир. – Девушку надо спасать!

Вождь поднял руку:

– Не торопись! – и взглянул на сидящего рядом аборигена. – Это мой брат. Он смотрел в черное зеркало. Послушай его.

Даяк с высоким лбом, на котором была выколота татуировка со сплетенными в круг змеями, степенно кивнул:

– Ходить в храм сейчас нельзя. Если не послушаешь, девушка может погибнуть.

– Когда можно будет?

– Позже. Когда боги укажут. Я скажу.

Сказав это, абориген закрыл глаза и погрузился в раздумье.

Вождь указал на циновку:

– Садись. Ждать будем, кушать будем.

Действительно, не успели капитан и его спутники устроиться, как вошли три женщины. Длинные цветастые саронги скрывали их гибкие тела, оставляя обнаженной грудь. Они принесли глиняные миски, наполненные рисом с жареной курицей.

За едой никакие разговоры не велись.

Когда посуду убрали, вождь произнес:

– Шаман потревожил покой духов нижнего мира. Это может иметь тяжелые последствия для нашего племени. Духи приведут врагов на нашу землю, и мы должны будем ее защищать. Чтобы выстоять, мы должны быть сильнее. Я покажу тебе камни, которые нашли в горах, и золото, и ты скажешь, на сколько ружей, пороха и свинца этого хватит.

Сюркуф задумался:

– Твое предложение заманчивое, но прежде я должен увидеть.

Абориген сделал знак, и в помещение внесли три глиняные чаши. Одна была наполнена крупными необработанными алмазами, в других матово поблескивал золотой песок.

Сюркуф повертел в пальцах алмаз, равнодушно взял рукой золотой песок и высыпал его тонкой струйкой обратно в чашу.

Вождь внимательно следил за его действиями.

– Два десятка ружей, – медленно проговорил Робер, глядя даяку в глаза. – К ним – порох и свинец.

– Это больше, чем мы рассчитывали, – ответил тот. – Когда девушка будет свободна, мы придем в залив, где стоит твой корабль.

– Договорились! – ответил капитан.

– Если так, – вождь поднялся, – вам пора!

Брат вождя открыл глаза и степенно кивнул.

– Мой сын покажет дорогу к храму, – добавил вождь.

Молодой абориген в сопровождении десятка вооруженных соплеменников повел отряд Сюркуфа в глубь зарослей. Шли по хорошо утоптанной тропе, после очередного поворота сын вождя поднял руку, все остановились.

– Дальше идти не будем. Брат вождя велел отвести вас к тайному проходу. Нам туда, – сказал он, указывая на густой кустарник.