Снаружи дверь ЗАКРЫВАЛАСЬ на висячий замок, а изнутри – на крючок. Если дверь ЗАКРЫВАЛАСЬ с одной стороны, то с другой ОТКРЫТЬ её не получалось. Я не смог с пренебрежением и безразличием отнестись к тому, что ЗАКРЫВАТЬ дверь или оставлять её ОТКРЫТОЙ. Меня стало злить то, что и здесь мне приходилось принимать решение. Усталость, которая мешала мне подняться, тоже злила меня. Какое-то время мне пришлось помучиться в промежуточном состоянии между сном и явью, потом я всё же сумел собраться с силами, чтобы заставить себя подняться. До полуночи оставалось где-то полтора часа.

– Дверь на ночь нужно ЗАКРЫВАТЬ или нет?! – со злостью я обратился к отцу, которому как не было никакого ДЕЛА до того, что лишало меня покоя.

– Нужно.

– Она же придёт и станет стучаться в ЗАКРЫТУЮ дверь! Ожидание этого стука мешает мне заснуть! Я не могу заснуть и из-за оставленной ОТКРЫТОЙ двери! Если какая-то сволочь решит сюда заявиться, дверь для неё нужно оставлять ОТКРЫТОЙ?!… Я ЗАКРЫВАЮ дверь!!! И если мне придётся её ОТКРЫВАТЬ, то я разобью ту дурную голову, из-за которой мне придётся просыпаться и вставать с места. Так что, тебе придётся раньше меня УСПЕТЬ ОТКРЫТЬ эту дверь! НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНО нарушить мой сон! Можешь оставить дверь ОТКРЫТОЙ, но тогда возьми стул, сядь на него рядом с дверью, сиди и жди ту, которая НЕ ДОЛЖНА разбудить меня своим приходом! Для тебя, почему-то, я постоянно оказываюсь в чём-то ВИНОВАТЫМ! А ей ты НИЧЕГО не говоришь!

После той НЕОБХОДИМОСТИ выбора, который мне пришлось СДЕЛАТЬ поздней осенью, я понадеялся, что в ДАЛЬНЕЙШЕМ буду уже избавлен от того, чтобы ПОВТОРЯЛОСЬ что-то подобное, что буду избавлен от мучительного обязательства мыслить и выбирать. Но то, что происходило ДАЛЬШЕ, даже не обещало мне такого избавления.

Я всё равно проснулся, когда сестра вернулась домой. Больше четырёх часов прошло после полуночи, когда она вернулась. Об этом мне утром сказал отец. Я услышал, как отец ей что-то вполголоса стал говорить, и понадеялся, что ещё немного и наступит тишина. Но тишина не наступила.

Оказалось, что сестра сильно проголодалась. Она принялась в темноте грызть «хворост», изжаренные в масле дома у Светки-соседки полоски теста, вывернутые разными узлами. Стук в дверь не мог продолжаться столько, сколько она ела. Если кто-то среди ночи был разбужен мышиной вознёй или тем, как что-то начинает грыть какая-то крыса, тот может представить себе крысиные звуки существа размером с взрослого человека.

Мне с трудом пришлось сдерживать прорывавшийся гнев. Меня останавливало понимание того, что, дав ему волю, я уже точно не смогу заснуть. У меня не получилось ПОЛНОСТЬЮ оградиться от всего того, что пришлось испытывать тем «беженцам», которым пришлось устраиваться на квартиру, к которым раз за разом среди ночи позволяли себе стучаться напивавшиеся хозяева, чтобы вселиться до самого утра каким-то беспокойством, чтобы кому-то пришлось терпеть насилие их присутствия.

За ночь я не выспался. Это обнаружилось утром. Я закричал на отца со злостью, которая у меня прорывалась: «Что это были за крысиные звуки?!! Ты, что, не понял, что НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНО было нарушить мой сон, мой покой?!! Мне самому нужно было встать?!!»

Сначала какой-то ОТКРЫТОЙ ДЫРОЙ оставался ДОЛГ за дом, которую не получалось ЗАКРЫТЬ в течение нескольких месяцев, потом из-за сестры ОТКРЫЛАСЬ другая ДЫРА, которую тоже не получалось ЗАКРЫТЬ.

Если царство разделиться само в себе, не сможет устоять царство то; И если дом разделиться сам в себе, не может устоять дом тот.

Библия, Евангелие от Марка 3:24