И в этот раз, все было как всегда, пока граф не обратил внимания на ложу принца Монийского, и в этот момент даже споткнулся, на ровном месте – он увидел глаза девушки, сидящей рядом с принцем. Огромные, синие, и холодные, как горные озера. И, все пошло наперекосяк. Кое—как отбивая атаки противников, Ланс, снова и снова, возвращался взглядом к принцессе. Граф ее знал, их даже представляли – но раньше не обращал внимания, не замечал.

Так продолжалось до тех пор, пока меч очередного противника едва не пригвоздил Ланса к стене зрительской трибуны.

"Черт!"– подумал граф, разозлился, тряхнул головой, и ринувшись в бой, быстро разделался с везунчиком, едва его не убившим.

Победив всех, Ланс долго раскланивался, принимая изящные позы, и красиво поправляя блондинистые прядки, романтично и трогательно падающие на лоб. Затем наступила кульминация представления – в его руках появилась роза, и он направлялся к зрительницам, что бы одарить цветком одну из них. И, хотя все знали – если на турнире Гвен, то розу получит она – но, ловя томный взгляд победителя, каждая из поклонниц надеялась, что на этот раз, цветок и сердце красавца достанутся ей.

И Ланс разжег эту искру надежды в девичьих сердцах до пламени – он прошел мимо ложи своей семьи, вызвав удивление и негодование сестры, и дрожь в сердцах всех прочих девушек и дам – роза для кого—то из них!

Ланс миновал императорскую ложу, не одарив цветком и принцессу Сильвану. Над трибунами повисла тишина, зрители застыли в ожидании – кому?

– Вот умеет же! – крякнул граф Барно, думая, что сын продолжает шоу.

Ланс остановился возле ложи принца Монийского, поклонился, преклонил колено, и кинул розу к ногам Оделии.

Зрители ахнули – кто удивленно, кто разочарованно, а император нахмурился.

Оделия не поддержала игру Ланса, и не исполнила положенный ритуал – не подняла цветок, и не дала победителю поцеловать свою руку. Девушка даже не посмотрела на графа – и розу, и Ланса она проигнорировала.

Барно, оказавшийся в неловком положении, еще раз поклонился девушке, и быстро покинул арену. Он опять ругался на себя – надо же так опозориться! Холодность Оделии привела молодого графа в замешательство – никогда не бывало, что бы розу не приняли – и послужила причиной мрачного настроения. Он решил немедленно поговорить с принцессой – о чем, не важно, лишь бы пообщаться. Но, Монийских не было видно. Оказывается, сразу после турнира принц, вместе с дочерью, отбыл в свое поместье, не оставшись на праздничный обед.

Император уже пребывал в хорошем расположении духа: благодаря юному графу Барно принцесса Оделия показала всем свой истинный характер – гордыню и высокомерие.Ланс же, вместо того, что бы радоваться победе, мрачно напивался. А многочисленные поклонницы раздражали его больше обычного.

…Вечером, вернувшись домой после турнира и обеда, Гвен пришла в покои Ланса, который, против обыкновения, не кутил с друзьями, празднуя победу, а был дома, и, с задумчивым видом, лежал на кровати.

– Переживаешь?– спросила сестра, усевшись рядом с ним – Так тебе и надо, раз не мне розу подарил! Вот и получил! Такой позор!

Ланс молчал, и Гвен продолжила :

– Но принцесса—то какова! Ей такая честь, а она и цветок не подняла, и даже не поблагодарила!

– И правильно сделала! – сказал Ланс – Она же не собака, брошенное поднимать!

Гвен хотела было возмутится, но не нашла что ответить – ее саму всегда веселило, что дамы поднимают розу, брошенную к их ногам. Самой Гвен брат вручал цветок в руки.

– Но ты права! – продолжил Ланс – Я сам виноват! Не надо было кидать! Но, ближе было не подойти.