– Она видела во мне врага, – медленно заговорил он, – который пришел с оружием в завоеванную страну. А она… была маленькой девочкой, как ты – много лет назад. Она стояла в дверях и смотрела на меня. И впервые я увидел в ее глазах… ненависть. Я видел Катю тысячу раз, но никогда в ней не было ненависти ко мне.

– Она была больна, – жалостливо прошептала Мария, – она не могла тебя ненавидеть. Катя всегда тебя очень любила. Она очень тебя любила. Дитер… ну как так? Ты ошибаешься.

– Нет, Мари.

– Она знала, что ты выполняешь свой долг. Она никогда бы не винила тебя.

– Да. Она часами сидела в ванной и плакала. Я и Альберт – мы не могли ее спасти. Мне… тяжело. Мари, я очень ее любил. Она была крошкой. Она была… Я не могу.

У нее не было слов. Не было мыслей. Не может быть, чтобы Катя ненавидела их.

Ссутулившись, но улыбаясь, за улыбкой пряча усталость и обиду, он осматривал прихожую. Катя безразлично топталась на месте, избегая смотреть на него.

– Мария сказала, как тебя найти, – не в силах больше молчать, заговорил он, – она сказала, что, если я буду у тебя… чтобы я поселился у тебя… если это не принесет тебе… Она беспокоилась.

Катя пропустила его слова мимо ушей. Он снял китель и повесил его близ ее жакета.

– Как ты себя чувствуешь?

Тягостное молчание.

– Не хочешь со мной говорить?

Теперь он спрашивал на русском, рассчитывая, что уж на это она откликнется. Не ожидавшая того Катя вздрогнула, руки ее задрожали; она прислонилась к стене и еле держалась, чтобы не зарыдать.

– Катя, Катя, что с тобой?

Она отшатнулась от его рук.

– Не трогайте меня… не трогайте. Не надо.

И после:

– Я выдам вам белье. Комнату. Обед в семь вечера. Только не трогайте меня.

Не смотря на него, избегая и прикасаться к нему, как к больному, она передала ему постельное белье, показала свободную спальню и кухню. Он молчал, втайне злясь на нее, в желании схватить ее и трясти, пока она не объяснит, что происходит. Он думал, что Катя на пороге бросится в его объятия, как преданная младшая сестренка, а вместо тепла и нежности (после унылого штаба и неприятной дороги) она отвечала на его ожидания ужасом и омерзением. Словно он был и бешеным псом, и отвратительным насекомым, на которое и смотреть мерзко.

Он попросил ее не беспокоиться, но она в тупом ожесточении накрыла ему стол.

– Ты не поужинаешь со мной? – спросил он после этого.

Но она выскочила из кухни, и в ванной ее вырвало. Он отставил тарелку и чашку и закурил. Плевать было, что скажет на это хозяйка. И за это мы воевали – чтобы наших близких тошнило от нашего присутствия. Я стал врагом девочки, которую двадцать лет назад держал на руках.

«…Касательно работы на период 08-12. Просьба следовать изложенным ниже правилам:

1. Старайтесь использовать слово "война" не менее 5 раз (на столбец), при этом дополняя его словами "победная", "справедливая", "благородная", "необходимая". Ни в коем случае не используйте негативные слова (и их однокоренные) "кровь/кровавая", "жестокая", "тяжелая" и т.п.

2. Помните, что основные читатели – это средний класс. Согласно нашим данным, средний класс испытывает разочарование из-за затяжного характера военных действий. В номере обязательно должно быть: а) о том, как справиться с трудностями из-за войны (материальными или психологическими); б) о том, как улучшится жизнь после войны; в) обязательно – что призванные на службу счастливы оказаться в рядах армии, организуют воинские братства, "война – лучшее занятие для мужчины" и все в таком духе.

3. "Наш противник очень опасен и угрожает нам, поэтому мы должны его уничтожить. Уничтожить навсегда, чтобы он никогда не поднял своей грязной головы. Но он недостаточно силен, чтобы мы не могли его победить" (сгладьте это противоречие!)