Идите!

– Но…

– Я не стреляю в спину.

В уставе чётко: каждому – своё…

Советовал бы сжечь вам половину,

Иначе – могут уничтожить всё.

******

Допытываться точности и света

Нет смысла. Это – так, намёк совета.

Три версии, три внутренних беседы,

Возможно, что и одного поэта.

4.08.93. г. Вена

СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ

Спасибо, Серж! Сегодня водка в жилу,

И под икру горячие блины.

А ты ведь мне тогда не верил, Шилов,

Что ты пустая пешка для страны,

Что звонкая начинка саквояжа

Уместней здесь и только одному,

И красных стягов злые антуражи

Лишь стартом были финиша всему.

Тебя ведь чудом там не расстреляли.

И я сбежал, пока кипел базар.

И вот, теперь сидим в вечернем баре —

Экс-ротмистр и де, бывший комиссар.

И стёрты между нами все различья.

Кто свой среди чужих? И кто чужой?

У нас уже давно повадки птичьи

И лётный стаж внушительно большой.

А там – опять: и свары, и дебаты,

И что ни слово – пламенный обман.

Передрались у власти демократы,

И часа ждёт какой-нибудь тиран.

И снова не поможет заграница,

И потечёт четвёртая волна,

И новые запуганные лица

Мы встретим здесь. Судьба у нас одна!

Министры перебьются в журналистах,

Ворам банкирский навык по плечу,

Профессия ж сценичного статиста —

Не хуже гардеробщика ничуть.

На сцене – не в такси – и свет, и взоры.

И водке сотню лет не дорожать…

Серж! Посчитай, а то наш выход скоро.

Пойдём, брат Шилов, факелы держать.

10.08.93. г. Вена

КРЕЩЕНИЕ

Уехал я, но не простился —

В сонате жизни только трель.

Люблю тот город, где крестился.

Три капли – поздняя купель.

Туда я буду возвращаться

Из дальних всевозможных мест

И на коленях причащаться,

Неся в исповедальню крест.

И озарит всегда улыбка

Полёт во сне и наяву.

Пусть поздно – это не ошибка,

Но таинство. Клоню главу.

От демонизма отрекаясь,

Под петушиный крик в тщете

В несовершённом даже каюсь,

Крест обретая на щите.

23.08.93.

БАБЬЕ ЛЕТО

Завидую женщинам завистью светлой,

У них есть два лета – большое и малое;

И если устала от долгого лета,

То отдых в коротком находит усталая.

Махни ей рукою – ответит не сразу,

Попробуй догнать – бег уже замедляется.

На шее каменья от порчи и сглаза,

Но юбка разрезанная развевается.

Для бабьей декады всегда будет место,

И нынче, и дальше порою осеннею.

В душе и на сердце играет оркестр,

Омывшись дождём и суля воскресение.

Они побеждают, они выбирают,

И мы молча с этим опять соглашаемся,

И мелочно их изгоняя из рая,

Плетёмся за ними и рёбер лишаемся.

Осеннее лето и в пору «по бабам»!

Они же опять разбегаются – шустрые.

И шторма не будет, расселись по барам

Улыбки прохожих под пиво и устрицы.

Я бабам завидую завистью светлой,

У них есть два лета – своё и сюрпризное.

Кому этим летом подарят рассветы

Подруги загадочные и капризные?

14.09.93.

НАПЕРЕКОР

Опять назло бастующим шахтёрам

И узникам Матросской Тишины

Мы в образах Чайковского с напором

Превозмогаем ужасы страны.

От лёгких и крылатых выражений

К высоким па причудливой зимы.

Наперекор ветрам перерождений

Для «старых русских» снова пляшем мы.

22.04.94.

ЛЮДИ БЕГАЮТ ПО КРУГУ

Надоевшие друг другу

Люди бегают по кругу.

И страдают, и скучают,

Начинают и кончают,

Веселятся и теряют,

Забывая, повторяют,

Любят, ждут, надеясь, верят,

Терпят, лгут и лицемерят,

Поднимают и роняют,

Что-то зря соединяют,

Безнаказанно лелеют,

Непростительно жалеют,

Слепо мчатся за слезами,

Спят с открытыми глазами,

Не читают, хохоча,

Заключение врача,

Невозможное творят

И, как факелы, горят.

22.07.95

СУДЬБА

Судьба, сложившаяся из примет

И из привычек прошлых поколений,

Отнюдь не подвиг, но эксперимент,

Окрашенный изысканностью лени.

Талантом проросла в оригинал.

Судьба – не жизнь, история – часть быта.

Один отдельно взятый карнавал —

Написанный, разыгранный, забытый.