Однако, отождествляя субъект с его внешним описанием – с «таковостью», человек оказывается не в состоянии отделить себя от жизни. И, рассказывая о себе, человек фактически рассказывает о событиях своей жизни. Типичным примером такого положения является любая биография, в том числе и в авторском исполнении. На книжных полках еще достаточно часто можно встретить книги серии «ЖЗЛ» – «Жизнь замечательных людей». Разве повествуют они о живом человеке, о жизни субъекта? Нет! Там лишь, более или менее, занимательное описание событий, имевших место с Бетховеном, Кантом, Эйнштейном, Марксом… Но там нет самих субъектов – Бетховена, Канта, Эйнштейна, Маркса…

Итак, жизнь, как устройство, внеположена человеку и, более того, в живом, целостном человеке не нуждается. Ее вполне удовлетворяет функционирующая, социальная «машинка», вписанная в механическое же устройство социума. Такая жизнь «учит» и «обламывает» – не ломай отлаженный механизм, изволь соответствовать устройству!… В этом направлении действуют все известные надличностные механизмы социума: социального наследования, социального давления, социального соревнования и т. д. Для внешнего наблюдателя такая жизнь и выглядит как набор социальных сценариев или расписаний. Человеку, достаточно отождествиться со своей таковостью и, далее, его жизнь разворачивается в заранее известную последовательность событий, происходящих в рамках определенной части социума. Разумеется, число социальных сценариев достаточно велико. Они достаточно разнообразны и удобны в пользовании – ничего придумывать не надо, все установлено и заранее известно. Пересечение сценариев практически исключено (по крайней мере, на механическом уровне восприятия). Если сценарий выбран, точно известно, чего с вами никогда не произойдет. Помните у М.М.Жванецкого: «…Я никогда не буду женщиной, я никогда не полечу в Космос, … не возьму семь метров в длину с разбега…». С точностью курьерского поезда «ваша» жизнь катится по накатанным рельсам и строго выверенному маршруту… Может ли этот «поезд жизни» сойти с рельсов, не доехав до очередной «станции назначения»?

Да, может! Может в силу самых разных обстоятельств, связанных с взаимодействием двух механизмов: механистического существа, гордо именующего себя «Человек», но отождествленного со своей «таковостью», и механистической же социальной жизни. В таких «авариях» – колоссальный шанс! Шанс остановиться и задуматься о происходящем, как говорят задуматься о смысле жизни. Задумаемся и мы.

Достоверно известно, что независимо от степени осознавания своего «социального расписания», о двух фактах жизни, которых избежать не удавалось никому, человек точно осведомлен.

Первый факт – приятного свойства: это факт рождения. Никому из нас не дано воспроизвести ощущения и переживания своего рождения, но мы абсолютно убеждены, что оно было. День рождения – праздник, отмечаемый всеми людьми. Но думаем ли мы, каково смысловое содержание этого праздника? Читатели, очевидно, вспомнили наши предыдущие рассуждения о природе человека. Да, да, произошло событие в Реальности: дух воплотился в теле, чистый субъект (Я) обрел все три ипостаси и стал явленным и отграниченным. В результате факта рождения появляется субъект воплощенный, включающий в себя Я, тело, сознание и психику.

Особенностью следующего за этим четырехлетнего периода является то, субъект воплощенный продолжает сохранять свою целостность.

Воплощенность в этот период еще не утрачивает связи с воплотившимся Духом, и ребенок переживает себя как целостное существо, органично и целостно включенное в Реальность. Больше никогда человек не будет пребывать в мире настолько полно. Эта полнота самоощущения, полнота бытия может стать только результатом успешно пройденного духовного пути. Люди обычно не помнят события тех первых четырех лет жизни, но в подсознании сохраняется память об этом самоощущении и неосознанное желание вновь обрести это состояние. Это и есть знаменитое «томление духа» Убежден, что именно на это намекал Иисус Христос, когда говорил: «Будьте как дети, но не будьте детьми». Именно на этот период приходятся наиболее интимные отношения воплотившегося Я с его земными инструментами, вполне «осязаемыми», действительно, как