– Раз так, ведите. – готовые дополнить выстроенный в воображении макет госпиталя, возбуждённо ввернул Вячеслав Владимирович.

Начав первый маршрут к первой процедуре с дороги к столовой, сотрудник госпиталя огласил очерёдность занятий:

– Сегодня, во вторник…

– Постойте, извините, что перебил, но мне к вам обращаться? У вас ни бейджа нет, ни вы не назвали своего имени. – обернувшись к шедшему сбоку мужчине, беспокойно проговорил Вячеслав Владимирович.

– Я заканчиваю интернатуру, так что уже можете называть меня врачом.

На вид он был стар для интерна, но учёного это не смутило.

– Но вы её не закончили. – поправил его Вячеслав Владимирович.

– Называйте, как хотите. – отвернувшись от госпитализированного, в отвращении к дотошности мужчины, дёрнув ноздрями, бросил интерн. – Сегодня, в четверг и воскресенье у вас самые незагруженные дни. А теперь вам придётся напрячь вашу скудную память и запомнить: ЛФК, живопись, живая музыка, «психологическая помощь». Порядок во все дни одинаков. У вас будет около пятнадцати минут, на переход в другой кабинет.

– Ай, голова. – схватившись за уши, простонал Вячеслав Владимирович, чуть не упав с первой ступени лестницы, если бы не быстро сжавшая его рубашку рука медработника.

– Посмотрите на меня. Не беспокойтесь это скоро пройдёт.

Поддерживая Вячеслава Владимировича за руку, интерн поднялся на третий этаж.

– У нас ещё есть время? Мы можем остановиться? – проскулил учёный.

– Конечно… Рассказать вам о других занятиях?

– Да. И постарайтесь по-человечески назвать их, если с помощью их названия можно вызвать демона. – облокотившись о стену, попросил Вячеслав Владимирович.

– Вы интересуетесь оккультизмом? – улыбаясь поблёскивающими лучами скрытого в лёгкой дымке облаков солнца, удивился интерн.

– Ничто не может превозмочь существование человека. Я не верю ни в Бога, ни в Сатану. А это – общепринятое мнение. Не в обиду медикам, но латынь устрашает… Что там про оставшиеся процедуры?

– Понедельник, среда, пятница, суббота: «грамотный стиль общения», «отказ от вредных привычек», профориентация и занятие, на котором проходят подготовку к действиям в чрезвычайных ситуациях.

– Но их ровно столько же, как и сегодня. А вы сказали…– поднимая голову, начал Вячеслав Владимирович.

– Я знаю, что я сказал. Как бы вам объяснить. Занятия эти сложнее для мозга, чем те, которые вам надо пройти сегодня. Сами завтра сравните.

– Надеюсь, вы неправы. Мы, наверное, уже опаздываем, пойдёмте.

Более бодро, чем пару минут назад, но всё же ленивей обычного, Вячеслав Владимирович продолжил следовать за «почти» врачом.

– Я никогда не думал, что в подобных заведения лечат такими гуманными методами. – придерживая рукав халата интерна, высказался физик.

– Здесь не лечат, а реабилитируют, готовят к возвращению в общество. Этот метод придумал ваш врач, он же и директор госпиталя.

– Действенный?

– Я переведён сюда из Курска, и если вы спрашиваете о методе, то при мне никто не был выписан. Но госпиталю ни одна пятилетка. И если хотите знать лично моё мнение – бесполезный.

– Но он же ещё существует, значит какой-то прогресс есть. – заступился Вячеслав Владимирович за то, о чём слышал в первый раз и только из-за того, что считал, что действенно всё, если оно подкреплено научными знаниями, даже если ему говорят обратное.

– Кто знает, для чего государству нужны не оправдывающие себя дорогостоящие заведения. – не утерпел интерн, и на этом их разговор закончился.

После столовой стены коридора стали рифлёнее, а в конце этажа у некоторых камер ярко проглядывали впадины и трещины.

– Вот первое занятие. Вы помните какое? – неприятно улыбаясь, спросил интерн, остановив учёного у двери.