«Вялый» закончил говорить по телефону, но не спрятал его в карман, а начал что-то искать в нём. Дойдя до старых, щитовых домов, когда-то выкрашенных ядрёной жёлтой краской, а нынче совсем облезлых, он быстро огляделся и, протиснувшись сквозь погнутые прутья ограды, метнулся во дворы.

Ну, ясно, за закладкой рванул, ну кто бы сомневался – внешность изменилась, нутро осталось прежним. Выждав пару минут, Егор проследовал за ним. «Вялого» он обнаружил в глубине двора, за полуразвалившимися гаражами. «Торчок» сидел на корточках, запустив руку, чуть ли не по самое плечо, в простенок между гаражами, и азартно шебуршился там, пытаясь что-то нащупать. Он был так занят поисками, что не услышал, как Егор, поскрипывая мёрзлым настом, подошёл к нему на расстояние вытянутой руки.

Дождавшись, когда радостно хрюкнувший «Вялый» вытянет руку с зажатым в кулаке пакетом, Егор рявкнул.

– Стоять, бояться! Мордой в пол и не двигаться! Работает ОМОН!

Гоша дёрнулся, попытавшись вскочить и отбросить от себя пакет, но Егор уже навалился на него. Одной рукой он припечатал «Вялого» лицом в снег, другой сдавил пальцы с зажатым пакетом так, чтобы Гоша не смог его выкинуть, и заломил руку за спину.

– Так, так, так. Игорь Валерьевич Вялых, что тут у нас?

Егор придавил спину Гоши коленом и выдернул пакет из его руки. Прямоугольный свёрток размером с две ладони, сантиметров в пять толщиной и тяжёлый. Тянул пакет, упакованный в фольгу, целлофановую пупырку и обвязанный в несколько слоёв скотчем, на полкило не меньше.

– Ой, гляди-ка, статья два два восемь точка один. А, Игорь Валерьевич, от десяти до двадцати, вам светит.

– «Дым», ты? – просипел «Вялый», наконец, узнавший голос Егора. – Отпусти, башку отморожу.

– Я, Гоша, я.

Егор отпустил «торчка»1.

– Ай-я-я-яй, как же так, Гоша, чё за блудняк? – он подкидывал пакет в руке. – За тобой такого не водилось. По мелочи закладки раскидать, это ты, конечно, только в путь. Но чтобы полтонны, и это судя по упаковке, не разбодяженый? Ну, прям наркобарон.

Егор ещё раз подкинул пакет в руке и сунул его в карман. Он смотрел как Гоша, глядя куда-то в сторону, растирает запястье.

– Что, в заначке? Хмурый, белый китаец? Спиды, спайсы или что похлеще?

– Не знаю, – «Вялый» всё так же смотрел в сторону. – Ты чё, обноновцем2 заделался?

– Ну, нет, что ты, как можно? Это привилегия майора Сидорова, Кирилл Матвеевича, такую шваль ловить.

Егор усмехнулся, ожидая реакции Гоши, на фамилию грозы местной наркомафии. Не дождавшись, продолжил.

– Как? Будем ему звонить? Я думаю, он мне огромейнейшее спасибо скажет, за такой подгон, полкило «дури», и клиента готового, на статью. А, как думаешь?

– Егор, чесслово, – зачастил Гоша, – это первый раз, за долги меня подтянули. Я в натуре не знаю, что там. Не надо! Это же реально срок неподъёмный. Ты о матушке моей подумай…

– Ты, б..я… – Егор вызверился по-настоящему. – Ты, сука, ты о тёте Лиде даже не заикайся!

Он подскочил к «торчку» вплотную и резко боднул его лбом. Недостаточно сильно, чтобы сломать нос, но достаточно, чтобы «Вялый» охнул, схватился за лицо и, опустившись на корточки, тяжело и прерывисто задышал.

– Ты, сколько ей крови выпил, падла. Это ты, оказывается, о ней думал, когда обожравшись этого «дерьма», квартиру в щепки разносил? Ах, прости – это ты о ней заботился, когда из дома последнее тащил во время «тряски»3 или когда «алёнку»4 словил, и тебя едва откачали?

От резкого движения, где-то внутри Егоровой головы, что-то скрипнуло, сошло с привычного места и запульсировало, посылая сигналы боли в левый глаз. Пока ещё слабые, но за болью, Егор знал – дело не заржавеет, ещё полчаса и она начнёт биться о стенки черепа в полную силу.