– Вы кто?

Штумпф посмотрел исподлобья на Цейссера. Воображаемый «апельсин» он по-прежнему прижимал подбородком, поэтому любой взгляд не в пол казался взглядом исподлобья.

– Друг. – Штупф ухмыльнулся. – Ваш большой и хороший друг. Не волнуйтесь вы так, я не из МГБ, эта шайка доживает последние дни, и на Абакумова я бы вам ставить не советовал.

– О чем бы говорите?! – Еще не хватало, чтобы весь разговор превратился в дешевую провокацию русского МГБ.

– Тихо! – проскрипел Штумпф. – Я же просил вас не повышать голоса. Мне тяжело перекрикивать ветер и еще вас в придачу.

– Это у вас от… откуда? – Цейссер кивнул на шею Штумпфа. Теперь он понял, что странный голос и неестественная поза – следствие ранения. Какого-то очень серьезного, экзотического ранения. Осколок угодил в горло? Он воевал? Да все мы воевали, вопрос: на чьей стороне!

– Пропустил сабельный удар, от которого не выживают.

– И… кто… его нанес? – подбирая слова, растерянно спросил Цейссер.

– Штумпф усмехнулся. Нацист, штурмбаннфюрер СС, кавалер рыцарского креста… Цейссер невольно понимающе кивнул. Он сам, выходит, отсиживался у русских, а тут его соотечественники…

Штумпф неуклюже повернул голову, и за отворотом пальто Цейссер увидел советский орден Красной Звезды. Даже так… награжден Советами. Кто же он, этот странный человек?

– Но не будем обо мне, – говорил кавалер Красной Звезды. – Давайте лучше поговорим о вас. На днях вас вызовут в ЦК.

Цейссер набрал воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но Штумпф сделал знак, и он замолчал. Странно, но скупые и скромные движения этого калеки заставляли Цейссера следовать его воле.

– Вас вызовут в ЦК, – повторил Штумпф. – Вам предложат очень престижную и по-настоящему важную работу. Не отказывайтесь, пожалуйста. Если сделаете все, как я говорю – вас ждут ордена, почет и обеспеченная старость. Вы можете стать одним из самых влиятельных людей в Европе[12].

– Вы шутите, – убежденно произнес Цейссер. Его предыдущий пост министра внутренних дел Саксонии, это, конечно, солидно, но все-таки для всей Европы маловато.

– Вовсе нет. Сейчас время такое – не до шуток. Пора брать реванш.

– Какой реванш? О чем вы говорите!

– Вы – немец? – хитро прищурился Штумпф.

– Я– коммунист!

– Ох! – выдохнул Штумпф, как будто имел дело с непроходимым дебилом. – Я же говорю вам – правильно делайте ставки. Абакумов – живой мертвец, Сталин – миф! Скоро в России к власти придут совсем другие люди, и нужно суметь быть им полезным.

– Я сейчас позову фольксполицая! – выдохнул Цейссер и попытался встать.

– Сидеть! – властно зашипел Штумпф, и Цейссер почувствовал, как ему в бок упирается ствол пистолета. Видимо, восьмой «Люгер». В чем в чем, а в оружии Цейссер разбирался.

– Не делайте глупостей, пожалуйста! Слушайте меня, просто слушайте! Мне не нужно на вас никакого компромата. Достаточно того, что мы – он сделал ударение на слове «мы» – знаем о ваших художествах в Рурской области, как вы отстреливали французов в компании с нациками. Молчите! – укоризненно прошипел Штумпф, пресекая очередную попытку Цейссера вставить какую-то фразу, и продолжил: – Как в Палестине вы запутались и вынуждены были обратиться к британскому офицеру за помощью, назовем это так… И этот офицер жив.

– Так вы британец! – с облегчением вздохнул Цейссер.

– Нет, я судетский немец. И моя жизнь, каждая капля моей пролитой крови – это кровь за новую Европу! Это вы, красные, пытаетесь усидеть на двух стульях – русском и американском! Или думаете, что Вильгельм Цейссер чист перед всеми своими хозяевами? Очень ошибаетесь. Французские трупы вам дорого обойдутся, и русские не вступятся за вас